Глава 9
Элизабет нажала кнопку отбоя на сотовом телефоне Уильяма и опустила его в карман джинсовой куртки. Она сделала глубокий вдох, впитывая смесь запахов свежей краски и лака, порождающих характерный аромат «нового здания»*. Стены центра «Крисси Филд» были золотистыми, в тон сверкающим полам. Народу в вестибюле находилось немного, и негромкие голоса отдавались в нём эхом.
Не зная, чем убить время, она подумала было о том, чтобы зайти в небольшой книжный магазинчик, однако вместо этого подошла к доске объявлений, на которой был вывешен список предстоящих образовательных программ по охране окружающей среды. Вскоре сзади раздался глубокий голос Уильяма.
— Прости, что задержался.
Она обернулась и обнаружила, что он стоит прямо за ней. Он переоделся, и теперь на нём была голубая рубашка стиля «поло» и светло-серые спортивные штаны. Выглядел он просто изумительно — высокий, худощавый, сильный. Элизабет заметила, что ему удалось немного укротить свои волосы, хотя на лбу всё же осталось несколько непослушных завитков.
— Пустяки. Я всего минуту или две назад закончила говорить с Джейн.
— Ну, так что, у тебя есть время на кофе? — спросил он, и в глазах его блеснул огонёк надежды.
— Да, немного.
— Хорошо. Я рад этому. Как там Джейн?
Элизабет ответила, тщательно подбирая слова:
— Конечно, она ужасно расстроена, но это пройдёт. Джейн — очень сильный человек.
— Она произвела на меня именно такое впечатление вчера в холле.
Элизабет с гордостью улыбнулась. Даже Уильям заметил, с каким достоинством держалась Джейн в такой напряженной ситуации.
— Джейн и мои тётя с дядей сейчас обзванивают всех, кому нужно сообщить об отмене свадьбы, но телефонов у них тоже всего три, так что я им не нужна. Но слишком задерживаться я не могу — нужно вернуться до прихода родителей, а возможно, придётся ещё ждать автобус.
— В этом нет нужды. Я подвезу тебя.
— Но тебе это не по пути. Я не хочу причинять неудобства.
— Нет никакого неудобства. Я буду счастлив подбросить тебя, — тон Уильяма не допускал возражений. Он положил руку на талию Элизабет и мягко повлёк в кафе.
Его внезапная самоуверенность привела её в замешательство. Это так резко контрастировало с его неловким, стеснительным поведением вчера вечером и даже сегодня утром. Уже не в первый раз она задумалась о том, что же из себя представляет настоящий Уильям Дарси.
— А как же Чарльз? — спросила она. — Ты же должен был позвонить ему.
— Я передумал. Наверное, он ещё спит, и если так, мне лучше не беспокоить его.
Они подошли к стойке, чтобы заказать кофе и рогалики, а затем отнесли еду к столу, от которого открывался великолепный вид на озеро и мост Золотые Ворота.
— Очень красиво, — сказал Уильям. — Я слышал, это был крупный экологический проект.
— Совершенно верно. Раньше на Крисси Филд было больно смотреть — это был старый заброшенный военный аэродром. Несколько десятков лет назад соляное озеро засыпали и превратили в парковку. Два года назад они решили восстановить озеро и соединить его с заливом. Похоже, птицы и животные начинают вновь привыкать к нему.
— Да, я вижу, — он показал на цаплю, стоявшую у края воды.
— Какая красота! — Элизабет с восторженной улыбкой любовалась длинноногой птицей.
Уильям проглотил кусочек рогалика.
— Пока я не забыл, мой телефон ещё у тебя?
— Ой, прости! — Она достала телефон из кармана куртки и протянула ему. — Совсем забыла, что у большинства нью-йоркцев начинается ломка, если у них отобрать мобильник. Многие пошли бы на операцию, чтобы навсегда прикрепить его к уху.
Он рассмеялся.
— Вообще-то, я ненавижу свой мобильный. Я вечно ищу повод, чтобы не брать его с собой. Правда, это доводит до белого каления мою секретаршу.
— А я думала, что есть закон, который обязывает богатых бизнесменов всегда иметь при себе мобильный телефон, — поддразнила его Элизабет.
— Да, но я же не бизнесмен. Бизнесменом был мой отец, но не я.
Она заметила, что его лицо погрустнело.
— Ты думаешь о том, что сказал о твоём отце мистер Бингли? Я ещё вчера хотела с тобой об этом поговорить. Мистер Бингли повёл себя просто чудовищно. Я сочувствую тебе.
— Ты меня очень поддержала, спасибо.
— Как у него хватило наглости намекать на то, что твой отец не испытывал гордости за тебя! Любой отец был бы счастлив, если бы его сын был таким же талантливым и добился такого успеха, как ты.
Уильям уставился в свою чашку, обхватив её ладонями так, будто хотел согреться. Элизабет перегнулась через стол и дотронулась до его руки.
— Прости, — мягко сказала она. — Я не хотела поднимать тему, которую ты предпочёл бы не обсуждать.
Не дождавшись от него ответа, она убрала руку и снова откинулась на спинку стула, смущённая своим неожиданным порывом.
Спустя некоторое время он взглянул на неё, и в глазах его читались сильнейшие эмоции. Он открыл рот и, казалось, хотел что-то сказать. Но потом выражение его лица стало отстранённым, он вновь надел маску нейтральности, как будто опустил жалюзи. Он откинулся на спинку стула и оглядел зал, в котором они сидели.
— Не переживай из-за этого, — сказал он несколько свысока. — Мистер Бингли даже не был знаком с моим отцом, и ему ничего не известно о личных отношениях, связывающих членов моей семьи. Он нанёс этот удар вслепую, потому что был очень зол.
Что это с ним? Элизабет пожала плечами. Она и не надеялась разгадать тайну, которую представлял собой Уильям Дарси — по крайней мере, за время завтрака.
— Всё, что я знаю — это что после вчерашнего вечера понимаю, почему Чарльз так боится своего отца.
— Мистер Бингли накопил огромное состояние за относительно короткое время. Он начинал 18-летним юнцом без гроша за душой. Таких высот невозможно добиться, не будучи авторитарным и резким.
— И это его оправдывает?
— Этого я не говорил. Я просто объяснял, в чём истоки подобного поведения.
— Прости, что я так говорю, но это ужасный, отвратительный человек. Как он посмел оскорблять мою сестру и выдвигать ей ультиматумы?
— Элизабет, хотя он был чрезмерно груб, подумай о том, чего он, собственно говоря, просил от Чарльза и Джейн. Я не считаю, что его требования были такими уж неразумными.
— Его приказы, ты хочешь сказать.
— Прежде всего, он настаивал на подписании брачного договора. Это очень важно. Он должен защитить бизнес своей семьи на тот случай, если что-то пойдёт не так.
— Джейн никогда бы не… — начала Элизабет, выпрямившись, но Уильям перебил её:
— Деньги заставляют людей делать странные вещи. Что, если бы у них дело дошло до развода и Джейн сочла бы себя обиженной стороной. Она могла бы не устоять перед искушением отомстить Чарльзу финансовым путём.
Элизабет крепче сжала кофейную чашку.
— Джейн не такая. Она справедливая и благородная. Она бы никогда себя так не повела.
— При обычных обстоятельствах — возможно, но она могла поддаться влиянию вашей… других людей. Людей, которые воспринимают эту ситуацию по-другому.
В немом негодовании она глотнула кофе, а он тем временем продолжал:
— Второе требование мистера Бингли заключается в том, чтобы Чарльз переехал в Лос-Анджелес. Мистеру Бингли уже под семьдесят. Ему нужно начинать готовить себе преемника. Мне это кажется разумным.
— А юридическая фирма Джейн никакого значения не имеет? — Она резко поставила чашку на стол.
— В сравнении с многомиллионным бизнесом? — Он пожал плечами. — Нет, не имеет. Разумеется, Джейн должна была понимать, что ей придётся принести какие-то небольшие жертвы в обмен на то, что она станет женой такого богатого человека.
— Бросить карьеру и оставить семью — по-твоему, это небольшие жертвы?
Уильям откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Я и не ждал, что ты поймёшь, — сказал он спокойно и сухо. — Ты понятия не имеешь о том, какие обязательства сопутствуют богатству и высокому положению в обществе.
Ах ты, наглец…
— А как насчёт обязательств Чарльза перед любимой женщиной?
— Я не говорю, что он повёл себя безупречно. Он обязан был сказать ей правду, но не сделал этого, и я не виню её за то, что она на него рассердилась. Но всё же, несмотря на это, он мог рассчитывать на поддержку Джейн.
— На что именно он мог рассчитывать? — Элизабет стиснула зубы. Его хладнокровный тон разъярил её ещё больше, чем его слова. — На то, что она будет терпеть от него ложь и помыкание?
— Он имел право рассчитывать на её преданность и безусловную любовь. — Уильям выпрямился на стуле. — Разве не так поступают любящие люди? Они поддерживают друг друга несмотря ни на что. «В печали и в радости», так?
— Я понимаю, о чём ты говоришь, но в данном случае это было связано с…
— Например, насколько я понял, она отказалась подписать брачный договор.
— И поэтому ты думаешь, что ей нужны от него только деньги? — Её голос дрожал от ярости.
— Да как ты смеешь?
— Я не хотел тебя расстроить. И я не говорил, что ей нужны от него только деньги. Но если деньги ей безразличны, почему она не подписала договор?
Элизабет хотела что-нибудь сказать в защиту Джейн, но она была так разъярена, что не могла подобрать нужные слова. Что случилось с тем милым, ласковым человеком, который целовал меня на пляже? И кто этот высокомерный нахал, который занял его место?
Он откинулся на спинку стула, сложив руки домиком, и заговорил педантичным тоном учителя, читающего нотацию упрямому ребёнку.
— Из-за того, что она отказалась подписать брачный договор, она выглядит так, будто её интересуют только деньги, не важно, правда это или нет. Это может лишь ещё сильнее осложнить её отношения с семьёй Бингли.
— Как ты можешь считать, что Джейн хоть в чём-то виновата? Она не сделала ничего дурного. Она просто отказалась похоронить остаток своей жизни под каблуком мерзкого, злого старика, сыну которого не хватает смелости, чтобы ему противостоять! — Глаза Элизабет метали молнии.
Он надменно вздёрнул подбородок, что заставило её заскрипеть зубами, и заговорил безмятежно-самоуверенным тоном:
— Как я уже сказал ранее, твоё воспитание не позволяет тебе понять, каково это — родиться в богатой семье. Большинство людей видит в этом только преимущества, но этому сопутствуют также и серьёзные обязательства.
С губ Элизабет уже был готов сорваться резкий ответ, но затем она подумала, что, возможно, если Уильям поймёт позицию Джейн, то сумеет всё объяснить Чарльзу и его семье. Она сглотнула и сказала:
— Но у каждого человека есть обязательства перед его семьёй, не только у богатых. А Джейн…
— Я понимаю, почему ты расстроена, и, как я уже сказал, я не хотел тебя огорчать. Разумеется, ты на стороне Джейн. Это вполне объяснимо, и я восхищаюсь тобой за это.
Она смотрела не него, не веря своим глазам. Его высокомерная улыбка и снисходительный тон на мгновение лишили её дара речи. Это, значит, он позволяет ей поддерживать собственную сестру?! Просто прелестно.
— Но ты же умная, сильная женщина, и если ты дашь себе труда подумать над тем, что я сказал, уверен, ты сможешь подняться над слепой преданностью и отнестись к этой ситуации объективно.
Элизабет, резко оттолкнув стул, вскочила на ноги. Она больше не намерена была терпеть этот покровительственный тон. Вцепившись в край стола, она пронзила Уильяма ледяным взглядом.
— Я польщена твоей верой в меня, — она надеялась, что цедит слова не менее надменно, чем он, — но мне пора идти. К моей сестре вскоре приедут наши родители, чтобы вместе с ней оплакать богатство, которое она потеряла.
— Элизабет, можно обойтись без этого сарказма, — бросил он свысока. — Я ведь уже объяснил…
— Прошу прощения, но, по-моему, нельзя. — Её глаза превратились в два зелёных кубика льда, источающих яд. — Благодарю за кофе. — Она схватила куртку, висевшую на спинке стула, и развернулась, чтобы уйти.
— Постой. Я же сказал, что подвезу тебя домой. — Он поднялся на ноги.
— Нет, в этом нет необходимости. Я дойду пешком до автобусной остановки, заодно развеюсь, — ответила она, заметив растерянность в его глазах. — Продолжай завтракать. До свидания.
— Элизабет! — позвал он, когда она двинулась прочь от стола, но она это проигнорировала.
Она быстро шла к выходу, звук её шагов эхом отдавался в вестибюле, лицо пылало нескрываемым гневом. Встречаются же такие несносные, высокомерные нахалы! И подумать только, что я о нём грезила! Позволила ему поцеловать меня! Как всегда, я продемонстрировала, что ПРЕКРАСНО разбираюсь в мужчинах. Удаляясь, она чувствовала на себе его взгляд, но так и не обернулась.
Элизабет все ещё кипела, когда вернулась в квартиру Джейн. Теперь она жалела о том, что сдерживалась до самого конца разговора. Уильяма не интересовала точка зрения Джейн, он просто хотел унизить её. И меня, потому что я не богатый сноб вроде него. Она вновь задумалась над тем, почему он поцеловал её, если считает таким уж большим недостатком нехватку у нее светской утонченности. Видимо, это как раз то, о чем я думала прошлой ночью. Я достаточно хороша для какого-нибудь пустого флирта, танца, пары поцелуев. Ну, и для «обеда или концерта», за которыми, без сомнения, последовала бы бурная ночь в его постели, если бы всё пошло по его плану. Но более серьёзного отношения я недостойна.
Она попала в квартиру, воспользовавшись ключом, который ей дала Джейн. Гостиная была заполнена какофонией четырех голосов, звучащих одновременно. Джейн говорила по телефону, в то время как Мэдлин, Эдвард и Шарлотта разговаривали по своим сотовым в разных концах комнаты.
Шарлотта отключила телефон и подошла к Элизабет.
— Привет, Лиз.
— Привет, Шарли, как прошел остаток ночи?
Шарлотта хитро улыбнулась:
— Весьма, весьма удовлетворительно. А ты чем занималась?
— Что ты имеешь в виду? Просто прогулялась и выпила чашку кофе.
Шарлотта схватила Элизабет за руку и потащила через коридор в её спальню.
— Ну ладно, во-первых, я горжусь тобой, — сказала Шарлотта, — Рада видеть на тебе нечто соблазнительное разнообразия ради. Эта блузка отлично смотрится, особенно на такой фигурке, как твоя. Но раз ты так нарядилась, значит, твоя прогулка была не совсем невинной.
Элизабет нахмурилась, глядя в зеркало и собирая волосы в хвост.
— Я залила всю одежду шампунем, и мне пришлось одолжить блузку у Джейн. Ничего другого у неё не нашлось. Перестань делать из мухи слона!
— Итак, ты утверждаешь, что не виделась сегодня с Уильямом Дарси? — Шарлотта рассмеялась, когда Элизабет бросила на неё изумленный взгляд. — Ага, я так и знала!
— Ты меня иногда пугаешь, Шарли. Он оставил на мне невидимые радиоактивные частицы, а у тебя есть особый датчик, который улавливает их?
— В этом нет никакой необходимости. Ты взволнована. Ты не можешь оставить в покое волосы, выкручиваешь пуговицы на жакете и если не перестанешь скрежетать зубами, то изотрешь их до корней. В Сан-Франциско есть только один человек, который может довести тебя до такого состояния. Что он сделал на этот раз?
— С утра я отправилась, чтобы найти его, потому что Джейн хотела знать, как себя чувствует Чарльз. Сначала мы вместе прогулялись, и это было… приятно. — Непрошеное воспоминание о губах Уильяма, нежно касающихся её губ, нахлынуло на Элизабет. Она неосознанно провела языком по губам и тут же сердито отогнала навязчивый образ. — Но затем он вернулся к своей обычной манере — покровительственной и невероятно надменной — и он говорил о Джейн ужасные вещи.
Элизабет коротко описала их ссору, умолчав, правда, о событиях, предшествовавших ей. Шарлотта слушала внимательно, хмуря брови. Когда рассказ подошёл к концу, она заметила:
— Бедный парень.
— Бедный парень? Прости, ты слышала, о чем я тебе говорила?
— Да. Мне жаль его, потому что я сомневаюсь, что у шеф-повара в Риц-Карлтон есть в меню язык без костей под соусом, а именно этого Уильяму явно не хватает.
— Как ты можешь над этим шутить?
— Согласна, в некоторых своих высказываниях он перешел черту, но я знаю тебя, и, скорее всего, ты все представила в десять раз хуже, чем оно было на самом деле. Хотя он не имел права предполагать, что Джейн — охотница за деньгами. Меня это возмущает не меньше, чем тебя.
— А как насчет его идеи, что Джейн должна бросить юридическую практику и все остальное ради того, чтобы мистер Бингли унижал её в течение ближайших 50-ти лет?
-Я понимаю, о чем ты говоришь, но Уильям — лучший друг Чарльза. Вполне понятно, что он — на его стороне так же, как ты — на стороне Джейн. Ваше столкновение на этой почве было неизбежным.
— А его покровительственный вздор о том, что я слишком глупа, чтобы понять его мир?
— Он действительно назвал тебя глупой?
Элизабет вздохнула.
— Нет, но он это подразумевал.
— Да, это было самонадеянно, весьма. У него настоящий талант выражать мысли наихудшим образом.
— Если человек на всех смотрит свысока, не удивительно, что его высказывания звучат столь надменно.
Шарлотта помедлила:
— Но чем больше я думаю о его словах — знаю, тебе это не понравится, но всё же выслушай меня, — тем больше склоняюсь к тому, что он не так уж неправ. Как мы можем понять человека, который родился и вырос наследником одного из богатейших людей в стране?
— Велико дело. Он тоже не понимает, каково мне было расти. Кроме того, это не дает ему права быть таким самодовольным и уверенным в собственной правоте.
— Конечно, ты-то никогда бы не стала высказывать свое мнение с подобной безапелляционностью, — поддела её Шарлотта.
— Это совсем другое дело! Джейн поступает правильно, я это точно знаю…
Шарлотта иронично подняла брови.
Элизабет закатила глаза и проворчала:
— Ладно, ладно, всё поняла.
Шарлотта кивнула с проницательной улыбкой на лице.
— Лиз, а ты не задумывалась о том, какие сильные эмоции вызывает в тебе этот мужчина? Пусть даже негативные? Он здорово тебя зацепил.
— О, пожалуйста, только не надо пороть чушь из цикла «психология для всех» по поводу того, что любовь и ненависть — две стороны одной медали.
— Заметь, это сказала ты, а не я, — усмехнулась Шарлотта.
— Да, он действительно вызывает во мне сильные эмоции. Я хочу разбить его самодовольный нос. — Но когда Элизабет произносила эти слова, воспоминание о поцелуе снова всплыло у неё в памяти. Она с усилием отогнала его, злясь на себя.
— Может быть, его нос и самодоволен, но он ужасно красив. Сделай миру одолжение — не ломай его.
Подруги рассмеялись, и Элизабет стало легче. Но передышка оказалась недолгой. Зазвенел дверной звонок, и вскоре недовольный голос миссис Беннет заполнил гостиную. Печально улыбнувшись Шарлотте, Элизабет сказала:
— Думаю, надо выйти к ним.
Как и ожидалось, Гардинеры очень помогли успокоить миссис Беннет в её непомерной скорби из-за отмены свадьбы. Кроме того, мистер Беннет, с которым Джейн успела поговорить заранее, подготовил жену по дороге в Сан-Франциско, чтобы уберечь Джейн от первой, непредсказуемой реакции матери. Сейчас миссис Беннет слабо стонала, а Мэдлин сидела рядом с ней на диване, заботливо держа её за руку.
— Правда, Фрэнси, это же не конец света, — успокаивал сестру Эдвард, устроившись на высоком табурете у бара. Он обменялся многострадальным взглядом с мистером Беннетом, который сидел рядом.
— Для Джейн это как раз и есть конец света. У неё был шанс выйти замуж за богача, и теперь он потерян. Почему она не согласилась на все его условия? Я могла бы ожидать такого упрямства от Лиззи. Но Джейн, моя ласковая, послушная девочка? Я просто не понимаю.
Джейн уже несколько раз пыталась объяснить ситуацию, но миссис Беннет, похоже, намеренно предпочитала её не понимать.
— Пожалуйста, мама, постарайся понять, что я сделала то, что должна была сделать, — измученно отвечала она.
— Как я могу? Ты была бы такой богатой, такой важной! Даже с этим мрачным приговором, который он хотел, чтобы ты подписала.
— Мам, дело не только в брачном договоре, — сказала Элизабет, — были ещё и другие причины. Чарльз обманул Джейн.
— Я не понимаю, какое это имеет значение. Я была бы счастлива иногда быть обманутой, если бы это дало мне возможность жить в доме за три миллиона долларов. Не стоит переоценивать честность мужчин, — фыркнула миссис Беннет.
— Должен сказать, Джейн, — добродушно заметил мистер Беннет, — в этом твоя мать права. Когда она спрашивает меня, нравится ли мне её новое платье и не слишком ли оно её полнит, мысль о том, чтобы сказать правду, мне даже и в голову не приходит.
— Эндрю! — возопила миссис Беннет, в то время как Элизабет прикрыла рот рукой, чтобы спрятать улыбку.
— Фрэнси, он просто дразнит тебя, — сказала Мэдлин.
— А я так надеялась, что Бингли проявят интерес к Лидии, ведь она живет в Лос-Анджелесе. Возможно, они пригласили бы её к себе в гости или в загородный клуб. Я уверена, они знают много богатых молодых людей, которым бы захотелось познакомиться с Лидией.
Элизабет закашлялась, пытаясь скрыть смешок.
— Во всяком случае, — продолжала миссис Беннет, — хорошо, что мистер Бингли не стал твоим свекром. Кто знал, что он такой ужасный человек. Но, о, боже, состояние семьи Бингли! Дом в лучшем районе! Все пропало. Я просто не смогу пережить все это! – Миссис Беннет разрыдалась, Мэдлин пыталась её успокоить, ласково поглаживая по руке.
Элизабет устала от представления, устроенного матерью, и была смущена её постоянными напоминаниями о деньгах Чарльза. Она встала из-за стола и подошла к ней.
— Мама, ты только ещё больше расстраиваешь Джейн. Пожалуйста, постарайся хоть немного успокоиться.
— Как я могу успокоиться? Это катастрофа. Как подумаю, насколько все мы были счастливы вчера за ужином. Мистер Бингли так заинтересовался актерской карьерой дорогой Лидии. И мистер Дарси тоже…
— Мистер Дарси? — Элизабет почувствовала холодок в животе. — Что ты наговорила Уильяму Дарси о Лидии?
— О, я просто рассказала о её последней роли и новой работе. Он сказал, что заметил Лидию сразу же, как только она вошла в зал. И не удивительно, Лидия такая живая и привлекательная, что молодые люди не могут не заметить её. Был момент, когда я даже подумала… — но нет, она, пожалуй, слишком молода для него.
Элизабет внутренне улыбнулась. Уильям и Лидия. Ха! Это, конечно, немыслимо, хотя это было бы ему хорошим наказанием.
— Кстати, я вспомнила. — Миссис Беннет многозначительно приподняла брови. — Он также интересовался твоей вокальной карьерой, Лиззи.
— Что? — Элизабет в волнении взглянула на Джейн.
— Мам, Лиззи не хочет сейчас об этом говорить, — Джейн поспешно встала и подошла к Элизабет.
— Конечно, хочет. Богатый, знаменитый человек выказал интерес к её карьере, и ты думаешь, она не захотела бы услышать об этом?
— Что он сказал? — осторожно спросила Элизабет.
— Он сказал, что тебе надо было подумать об опере, — вздохнула миссис Беннет. — Преподаватели пытались убедить тебя в этом — и я тоже, — но разве ты послушала?
— Я знаю, что он так считает, — ответила Элизабет, игнорируя упрек матери. — Мне он тоже об этом говорил.
— Он особенно подчеркнул, что тебе следовало заняться классическим вокалом, поскольку ты полностью провалилась на Бродвее. Но теперь, по его словам, уже слишком поздно.
— Он сказал, что я провалилась? — При этих словах голос Элизабет зазвенел.
— Элизабет, он не это имел в виду, — Джейн дотронулась до её руки, пытаясь успокоить сестру.
— Определенно это! — возразила миссис Беннет.
Элизабет посмотрела на Джейн.
— Он сказал это или нет? — произнесла она, отчетливо чеканя каждое слово.
— Ну не прямо, нет.
Элизабет кивнула.
— Значит, сказал. Перед моей семьей. Кто ещё был за столом?
— Лиззи…
— Кто ещё?
Джейн вздохнула.
— Чарльз, его родители и Кэролайн.
— Прелестно, — прошипела Элизабет. Она сразу же вспомнила оскорбительные слова мистера Бингли в её адрес во внутреннем дворе отеля. «Я не позволю какой-то там бесталанной неудачливой актриске меня критиковать». А она-то гадала, откуда мистер Бингли мог узнать о её карьере. Теперь все стало понятно. Он просто повторил то, что сказал Уильям. Уильям, который стоял тогда рядом с ней, предлагая молчаливую поддержку. Уильям, который поцеловал её так нежно и смотрел на неё с такой теплотой. Уильям, который совсем недавно был так снисходителен и надменен за кофе.
— Что я вспомнила! — воскликнула миссис Беннет. — Вы знаете, что у Уильяма Дарси роман с Кэролайн Бингли?
— Нет, это не так. — Элизабет сжала губы.
— Конечно, так. Ты не видела, как они вели себя за столом. Очень интимно, если хочешь знать. Она всё время поглаживала под столом его колено, и кто знает, что ещё, — миссис Беннет многозначительно повела бровями.
— Мам, — задохнулась от возмущения Элизабет.
— Ну, хватит, Фрэнси, — начал мистер Беннет, но миссис Беннет было уже не остановить.
— И я слышала, как она говорила своей сестре, что они собираются вместе провести ночь с субботы на воскресенье. Она сказала, что дом на Пасифик Хайтс будет в их полном распоряжении, так как Чарльз и Джейн после свадьбы отправятся в Риц. — Миссис Беннет остановилась, и её лицо помрачнело. — О! Свадьба! Дом! О, боже!
Пока миссис Беннет продолжала свои жалобные стоны, Элизабет отправилась на кухню к Шарлотте.
— Если у меня когда-нибудь возникнет искушение подойти к Уильяму Дарси ближе, чем на 50 ярдов, пожалуйста, пристрели меня. Тогда я буду меньше страдать, — мрачно сказала она.
— Это из-за его высказываний о твоей карьере или из-за Кэролайн Бингли? Потому что я абсолютно уверена, что Кэролайн Бингли может провести с ним ночь только в своих мечтах.
— А мне-то какая разница? Пускай спит, с кем хочет. Он и Кэролайн заслуживают друг друга.
Шарлотта сочувственно улыбнулась:
— Он и правда так рассердил тебя?
— Ещё бы!
— Лиз, что ещё произошло между вами сегодня утром? Я чувствую, что ты мне не все рассказала.
— Это не меняет дела, потому что я больше не хочу видеть этого человека.
Шарлота, нахмурившись, покачала головой.
— Давай, Лиз. Продолжай убеждать себя в этом. Я знаю, ты сейчас здорово зла на него, и я тебя не виню. Но лично мне кажется, что «Лиззи протестует слишком бурно»**.
Элизабет закатила глаза и промолчала. Она предпочитала не думать о том, права Шарлотта или нет. В будущем она будет держаться подальше от Уильяма Дарси, и это было её окончательное решение.
Уильям заехал под колоннаду величественного отеля Риц-Карлтон и оставил машину служащему парковки. Он глянул на часы, направляясь к лифту. Не думал, что уже так поздно — интересно, проснулся ли Чарльз?
Уильям открыл дверь своего номера и, войдя, с удивлением обнаружил, что он пуст. Пиджак Чарльза висел на стуле, одеяло, которым Уильям тихонько укрыл друга ночью, валялось на полу, но самого Чарльза не было. Озадаченный, Уильям заглянул в спальню и ванную комнату. Затем он прошёл в Клубный холл, решив, что, возможно, Чарльз отправился туда в поисках кофе. Консьерж поприветствовал Уильяма, но больше в холле никого не было.
Улыбка тронула губы Уильяма, когда он взглянул на кресло, в котором прошлой ночью сидела Элизабет. Она была восхитительна, её кожа мерцала в свете камина, а лицо излучало покой и нежность.
Его немного тревожила реакция Элизабет на его анализ ситуации с Джейн. Он чувствовал, что ему следовало выражаться помягче, чтобы не обидеть её. Она ушла рассерженная, и он сожалел об этом. Но вынужден был признать, что это была удивительно возбуждающая картина, когда она сидела напротив его с пылающими щеками и глазами, метающими молнии. Это говорило о её страстной натуре, что невероятно привлекало его, и он надеялся исследовать данную её сторону поподробнее в будущем, когда её негодование сойдёт на нет.
Уильям не беспокоился о том, что Элизабет будет долго сердиться на него. Как он сказал ей, он был уверен, что она, в конце концов, оценит логику и здравый смысл его аргументов. Ей просто нужно время. Когда события вчерашнего вечера уйдут в прошлое и Чарльз и Джейн заживут каждый своей жизнью, она сможет посмотреть на ситуацию более объективно, чем можно было бы ожидать сейчас.
Конечно, Джейн расстроена и несчастна из-за отмены свадьбы. И, скорее всего, это ужасно неловкая ситуация для её семьи: они такие надежды возлагали на Джейн, а теперь должны обзванивать всех гостей и говорить, что свадьба не состоится. Неудивительно, что Элизабет сейчас расстроена. Мне стоило быть помягче с ней. Нужно было учесть, что сейчас она не готова услышать горькую правду.
С другой стороны, Уильям уже бывал свидетелем того, что гнев Элизабет, хоть и сильный, бывает скоротечным. Она была сердитой и саркастичной, когда пела песню вчера вечером, а через некоторое время уже танцевала в его объятиях, умиротворённо склонив голову ему на плечо. А сегодня утром на пляже… Уильям улыбнулся, вспомнив их поцелуй. К его абсолютному удовлетворению, теперь он знал, что влечение между ними взаимно. Это знание придало ему уверенности, которой ему так недоставало ранее в общении с ней.
Да, все будет в порядке. В данный момент она рассержена, но он ни на минуту не сомневался, что искренние извинения, за которыми последует романтический ужин в элитном ресторане, восстановят её доброе мнение о нем, и их отношения начнут развиваться.
Развиваться? Но в каком направлении? Надо быть реалистом: куда могут завести эти отношения, если отвлечься от нашего влечения друг к другу? Ситуация с Чарльзом ярко демонстрирует, насколько опасно для мужчины увлечься женщиной, которая не понимает мира, в котором он живет. Бог свидетель, мои родители очень страдали от того, что мама не смогла отвечать тем ожиданиям, которые возлагались на неё как на миссис Дарси.
Пока Уильям возвращался в свой номер, он раздумывал о несчастливом браке родителей. Эдмунд Дарси и Анна Форлини встретились, когда Эдмунд занимался делами компании «Дарси Индастриз» в Европе. Эдмунд, в свои двадцать с небольшим, неопытный в общении с женщинами не своего круга, был ослеплен жгучей красотой Анны и богемным кругом её друзей. Его захватил романтический вихрь, и он, к смятению своих родителей, женился на Анне всего через несколько месяцев после их знакомства. Уильям родился год спустя, его появление прервало успешно начавшуюся оперную карьеру его матери.
Уильяму ещё не было двух лет, когда Эдмунда вызвали в Нью-Йорк, чтобы возглавить «Дарси Индастриз» после внезапной смерти деда Уильяма. За одну ночь романтические порывы Эдмунда были погребены под грузом ответственности. Он стал отстраненным и холодным и превыше всего стал ценить ответственность и долг. Анна так до конца и не оправилась от удара, постигшего её, когда Эдмунд настоял, чтобы она оставила оперную сцену, потому что считал это неподобающим занятием для жены бизнесмена такого уровня. Эдмунд ожидал, что его жена будет заниматься общественной жизнью его семьи, в то время как он будет управлять империей Дарси. Но Анна ненавидела светское общество Манхэттена. Вскоре они отдалились друг от друга, и с тех пор Эдмунда редко видели в особняке Дарси, если только его появление не требовалось для соблюдения приличий.
Уильям подозревал, что он был единственной причиной того, что Анна не вернулась в Италию. Его отец никогда бы не позволил увезти наследника Дарси из Соединенных Штатов, а Анна никогда бы не оставила своего сына. И она пожертвовала своими мечтами ради меня. Она была бы счастливее, если бы не встретила моего отца. И он тоже не был счастлив. Их брак принёс обоим много боли.
Стук в дверь пробудил Уильяма от раздумий. Открыв дверь, он обнаружил в коридоре Чарльза и Кэролайн. Чарльз выглядел ужасно, осунувшийся, с красными глазами, и Уильям подозревал, что его несчастный друг чувствовал себя не лучше, чем выглядел. Кэролайн же выглядела раздражающе бодрой и активной.
Уильям пропустил их в номер, сожалея, что не может придумать способ позволить Чарльзу войти, оставив Кэролайн изнывать в коридоре.
— Где ты был, Чарльз? Я удивился, не обнаружив тебя в номере, когда вернулся после пробежки.
— Ты бегал, Уильям? Как это мило, — заворковала Кэролайн. — Я обожаю мужчин, которые пекутся о своем теле.
Уильям шумно выдохнул, пожираемый голодным взглядом Кэролайн. Он был рад, что, по крайней мере, уже не одет в шорты и безрукавку.
— Итак, Чарльз? Как дела?
Кэролайн начала говорить, но Уильям бросил на неё предостерегающий взгляд, и она, надувшись, замолчала.
— Я ходил к отцу, — голос Чарльза напрягся.
— Ну и?
— Я предложил компромисс, о котором говорила Джейн.
— Какой?
— Я хочу удалиться от дел компании на год и найти какую-нибудь другую работу.
— Ты правда считаешь, что так будет лучше? — Все это звучало для Уильяма как попытки Джейн получить свой кусок пирога. Она могла бы остаться в Сан-Франциско, не разрывая связей со старшими Бингли — и с их деньгами.
— Это не имеет значения, потому что он всё равно мне отказал. Даже не стал меня слушать. Как будто знал, что я собирался ему сказать.
— Он действительно вёл себя очень властно, — согласилась Кэролайн. — Мне было так жаль тебя, Чарльз, удивляюсь, как ты можешь такое терпеть. Но ты всегда готов был сносить оскорбительное поведение от других, которого я бы не потерпела.
Уильям хмуро глянул на Кэролайн. Что она задумала на этот раз?
— Почему бы нам не присесть? — предложил он, жестом пригласив их пройти в гостиную. Он сознательно выбрал кресло, а не диван, чтобы не дать Кэролайн сесть рядом с ним. Хотя от неё можно ожидать, что она плюхнется мне на колени.
Чарльз рухнул на диван, вытащил сотовый телефон и начал набирать номер.
— Попробую ещё раз дозвониться до Джейн. У неё все время занято.
— Ну да, потому что они сообщают гостям об отмене свадьбы, — сказал Уильям.
— Откуда ты знаешь? — спросил Чарльз, нахмурившись.
— Ну, я хотел сказать, что это наиболее вероятное объяснение того, что у неё все время занято, — Уильям не был готов признаться, что виделся утром с Элизабет, тем более в присутствии Кэролайн.
— Ну хорошо, я ещё несколько раз попытаюсь, а потом просто отправлюсь туда без приглашения, — объявил Чарльз. — Мне нужно немедленно поговорить с ней.
— О чём? — спросил Уильям.
— Я думал о том, что она сказала мне вчера. Мне следовало послушать её. Но я был так расстроен из-за скандала, который учинил отец, и чувствовал себя настолько виноватым из-за того, что лгал всем, что не мог размышлять логично.
— Что она тебе вчера сказала? Ты почти ничего не рассказал мне о вашем разговоре.
— Прости, Уилл, я расскажу тебе позже, а сейчас мне нужно увидеть Джейн. Теперь я понял, что мне придется выбирать между Джейн и отцом. Мне ненавистна сама мысль об этом, но я не смогу угодить им обоим, тем более если отец меня даже не слушает. И если уж приходится выбирать… то я выбираю Джейн. С ней я буду счастлив.
— Молодец, Чарльз. Я знала, что любовь преодолеет все преграды! — радостно забулькала Кэролайн.
— Что ты намерен делать, Чарльз? — спросил Уильям.
— Я собираюсь встретиться с Джейн. И если она ещё не полностью разочаровалась во мне, я женюсь на ней. Без всяких брачных договоров. Без переезда в Лос-Анджелес. Надеюсь, отец все же согласится, чтобы я работал у него на этих условиях, но если нет… что ж, есть и другие компании, и другая работа. — Голос Чарльза слегка дрожал, но лицо выражало решимость.
— Ты такой храбрый, Чарльз. Это так вдохновляет, правда, Уильям? — прощебетала Кэролайн.
— Кэролайн, а тебя это почему так интересует? — спросил Уильям.
— Почему? Что за вопрос, дорогой? — воскликнула Кэролайн. — Я же люблю брата и хочу, чтобы он был счастлив. И очевидно, Джейн делает его счастливым. — Она улыбнулась Чарльзу, который сидел рядом с ней на диване.
Притворные проявления любви Кэролайн к Чарльзу вызвали у Уильяма чувство отвращения.
— И это не имеет никакого отношения к тому факту, что если Чарльз женится на Джейн и будет лишен наследства, то одним претендентом на семейное достояние будет меньше?
— Фу, Уильям, какое ужасное обвинение!
Уильям встал и подошел к бару, чтобы налить себе воды со льдом, затем вернулся к своим гостям и остановился перед Кэролайн, сверля её взглядом с высоты своего роста.
— Я нахожу весьма любопытном тот факт, что ты так печешься об этом браке, в то время как ещё вчера за ужином ты причитала о том, как вульгарны эти Беннеты и что Чарльз мог найти себе партию куда лучше, чем Джейн.
Кэролайн вскочила на ноги.
— Боже, дорогой, у тебя сегодня такое плохое настроение. Ты, наверное, переутомился во время пробежки. Присядь, я разомну тебе плечи. Тебе ведь хочется этого?
— Нет, — отрезал Уильям.
— О, ну конечно, хочется, дорогой, — Кэролайн взяла его за руку. — Садись-садись, я помогу тебе расслабиться.
Уильям взглянул на руку Кэролайн, схватившую его кисть. Он увидел себя, прогуливающегося утром по пляжу вместе с Элизабет, чья мягкая ручка сплелась с его рукой, в резком контрасте с нежеланным пожатием Кэролайн. Ярость охватила его. Он вырвал руку и повернулся к Кэролайн с выражением холодной неприязни в глазах.
— Basta! — прогремел он.
— Что ты сказал? — спросила она, расширив глаза от испуга.
— По-итальянски это значит «хватит», — сообщил Чарльз с дивана.
— Я буду очень признателен, если ты прекратишь… эти фамильярности по отношению ко мне, — прошипел Уильям.
Кэролайн была явно ошеломлена, но быстро вернула себе апломб.
— Фамильярности по отношению к тебе? — Она рассмеялась. — Боже, что это ты вдруг стал таким строгим!
Уильям повернулся к Чарльзу.
— Прими мои извинения. Но я не могу больше это терпеть.
— Не стоит передо мной извиняться — она это заслужила. Продолжай, а я пока ещё раз позвоню Джейн.
Чарльз раскрыл свой сотовый телефон и нажал кнопку повтора.
Уильям вновь повернулся к Кэролайн.
— Я буду предельно откровенен, чтобы исключить возможность непонимания. Я не хочу, чтобы ты меня лапала.
— Лапала тебя? Фу, Уильям, это звучит ужасно грубо!
— Я не хочу быть невежливым. Но это правда. Весь вчерашний вечер я не мог найти спасения от твоих рук.
— А что в этом такого? Мне показалось, что ты был совсем не против! — обольстительно промурлыкала Кэролайн.
— Ты ошибаешься, — глаза Уильяма заледенели. — Я терпел это только ради Чарльза, потому что не хотел портить ему предсвадебный ужин. Но больше я этого не допущу.
— Я не могу понять, на что ты так разозлился, Уильям. Как будто двое близких друзей не могут пожать друг другу руку или соединиться в невинном поцелуе…
— Чарльз — мой друг. Ты сестра моего друга, и ничего более. Мы — просто знакомые, а не «близкие друзья». Мне надоело, что ты ведешь себя так, словно между нами существуют какие-то близкие отношения, чем вводишь в заблуждение других людей.
— Но, дорогой…
— Я тебе не «дорогой». Меня зовут «Уильям», и в будущем именно так ты будешь меня называть, — властно заявил он, расправив плечи и выпрямившись во весь рост.
— Боже, ты так привлекателен в своей надменности. — Она облизнула губы с призывным блеском в глазах. — Ну, хватит, дорогой…
— Я не шучу, Кэролайн. — Лицо Уильяма было сурово.
— Я не понимаю, почему для тебя это так важно, дор… Уильям.
— Потому что «дорогой» — это слово, которым друг друга называют влюбленные. Мы с тобой не влюбленные, никогда ими не были и никогда не будем.
— Никогда не говори «никогда», — сказала она раздраженно. — Этого никому не дано предугадать.
— Я не нахожу тебя привлекательной. Не знаю, как ещё донести это до тебя. Прости за резкость, но я хочу, чтобы ты поняла, насколько это для меня серьёзно. Я не хочу, чтобы ты называла меня нежными словами, которые должны звучать лишь из уст любимой женщины.
— И кто же эта женщина? — подозрительно спросила она.
Пара зеленых глаз на тонком лице в окружении темных спутанных ветром кудрявых волос материализовались в сознании Уильяма. Это ещё почему?
— Я не имел в виду никого конкретного, — соврал он, отведя глаза.
— Поняяяятно… — протянула она, внимательно разглядывая его.
— Так или иначе, надеюсь, я ясно выразился. — Уильям стоял, прямой и решительный, прищурившись, глядя на Кэролайн.
— Да уж. Но я всё равно считаю тебя своим близким другом, несмотря на то, что ты так некрасиво обращаешься со мной.
— У меня не было намерения грубо обращаться с тобой. Я просто хотел внести ясность в наши отношения.
Чарльз захлопнул телефон. По хмурому выражению его лица было ясно, что линия до сих пор занята.
— Всё, я ухожу. — Он вскочил на ноги, но сразу же сморщился и потер лоб. — Я пойду к ней и надеюсь, она не выгонит меня до того, как я успею ей всё объяснить.
— Нет, подожди, Чарльз, давай сначала обсудим это, — сказал Уильям. Чарльзу следовало тщательно всё обдумать, и Уильям был твёрдо намерен помочь в этом другу.
— Нет, Уильям, прости, — сказал Чарльз, направляясь к двери. — Мне нужно ехать к ней. Мне невыносима мысль о том, как она сейчас страдает, и всё это из-за меня. Я должен её утешить.
Но Уильям не собирался сдаваться:
— Это займет лишь несколько минут, Чарльз. Я считаю крайне важным, чтобы ты меня выслушал… Когда мы закончим, Джейн никуда не денется.
Чарльз остановился, держась за дверную ручку, затем обернулся, внимательно посмотрел на Уильяма и наконец сказал:
— Ну хорошо, Уилл, в чем дело?
Уильям взглянул на Кэролайн, которая стояла рядом, приняв воинственный вид.
— Ты не могла бы нас оставить? Я хочу поговорить с Чарльзом наедине.
Она с вызовом посмотрела на Уильяма.
— Чарльз — мой брат, и я люблю его, даже если ты уверен в обратном. Я остаюсь здесь.
Чарльз повернулся к сестре.
— Я думаю, Уилл прав. Разговор закончится скорее, если никто не будет его перебивать. Поэтому, пожалуйста…
— Я не буду перебивать!
— Пожалуйста, Кэролайн, — сказал Чарльз.
Она скорбно уставилась на него.
— И это твоя благодарность за то, что я поддерживала тебя и всегда желала тебе самого лучшего, — трагически засопела она.
— Я очень ценю это, но сейчас мне нужно поговорить с Уиллом. Почему бы тебе пока не сходить к отцу? Может быть, тебе удастся его успокоить.
— Кэролайн, пожалуйста, сделай то, о чём просит Чарльз, — в голосе Уильяма зазвучали повелительные нотки.
— Ну и ладно, — сказала она, вскакивая на ноги. — Но должна сказать, что вы оба сегодня были ужасно грубы со мной.
Уильям открыл перед ней дверь. Она бросила на него укоризненный взгляд, прежде чем выйти в коридор и закрыть за собой дверь. Он покачал головой, и оба мужчины вернулись в номер и сели напротив друг друга.
— Чарльз, я бы рекомендовал тебе хорошенько подумать, прежде чем принимать совет Кэролайн.
— Не беспокойся. Она не имеет на меня никакого влияния. Я сам принял это решение.
— И всё равно, берегись её. Мне кажется, она хочет вбить клин между тобой и твоим отцом ради собственной выгоды.
Чарльз медленно покачал головой:
— Уилл, ты так недоверчив и циничен. Я знаю, что Кэролайн бывает слегка эгоцентричной. Но неужели ты думаешь, что моя родная сестра может совершить подобную подлость?
Уильям пожал плечами:
— Просто будь осторожен, хорошо?
— Буду, — заверил его Чарльз. — А теперь выкладывай, что ты хотел мне сказать. Я, правда, очень хочу поехать к Джейн, пока ещё не поздно.
Так, это мой единственный шанс, я обязан его убедить.
— Во-первых, ты знаешь Джейн всего несколько месяцев. Тебе не кажется, что ты преувеличиваешь её значение для себя, отказываясь ради неё от своей семьи?
— Я не считаю, что существует какой-то минимальный срок, который должен пройти, прежде чем ты поймёшь, что встретил женщину, о которой мечтал.
— Но всё же, прошло ещё слишком мало времени, чтобы быть уверенным в этом. Ты едва знаком с ней, — сказал Уильям, стараясь не обращать внимания на лицо Элизабет, парящее где-то на периферии его сознания.
— Я абсолютно уверен. Джейн — моя половинка.
— Хочешь, напомню, сколько раз я уже слышал от тебя нечто подобное?
— Но тогда я ещё не понимал в полной мере, что такое любовь. С Джейн всё совсем по-другому.
Уильям пожал плечами; судя по всему, в данный момент Чарльз не желал прислушиваться к голосу здравого смысла.
— Во-вторых, ты уверен, что хочешь иметь такую тёщу, как миссис Беннет? Готов с тобой согласиться, Джейн и Лиззи… Элизабет кажутся воспитанными девушками, но их мать просто ужасна. А эти жуткие сёстры! Если ты останешься в Сан-Франциско, тебе постоянно придётся общаться с семьёй Беннет.
— Меня это не волнует. Я женюсь на Джейн, а не на её семье.
— Это просто наивно. Разве не семейные вопросы составляют бОльшую часть проблем, возникших между тобой и Джейн? — Уильям не хотел быть таким резким, но сейчас необходимо было заставить Чарльза признать факты.
Чарльз открыл рот, чтобы ответить, но потом, нахмурившись, закрыл его.
Уильям кивнул. Похоже, до него наконец-то начало доходить. Он подался вперёд, твёрдо настроенный не упустить возникшее преимущество.
— А ты не задумывался о том, что тебе никогда не приходилось содержать себя? Ты всю жизнь имел в своём распоряжении практически неограниченные финансовые ресурсы. У тебя нет опыта оплаты счетов, планирования расходов. Если отец лишит тебя наследства, тебе придётся полагаться только на себя.
Чарльз со вздохом откинулся на диванные подушки. Он погрузился в молчание, но затем снова выпрямился, и лицо его прояснилось.
— Но всё-таки нам не грозит нищенство. У Джейн есть юридическая фирма. А у меня — деловой опыт и контакты; я сумею найти хорошую работу. Джейн для меня дороже денег.
Уильям колебался — ему страшно не хотелось это говорить.
— Есть и ещё одно возражение. Я не хотел этого говорить, но, видимо, придётся. Я сомневаюсь в том, что Джейн испытывает к тебе хотя бы вполовину столь же сильные чувства, что и ты к ней.
— Не говори ерунды. Джейн меня любит, — Чарльз резко встал.
Уильям видел по лицу друга, что сильно обидел его, но заставил себя продолжать.
— Любит? Хотел бы я в это верить, но некоторые её поступки свидетельствуют об обратном. Тебе не кажется, что ты должен быть абсолютно уверен в её чувствах, прежде чем оставить свою семью, работу, деньги — всё, что есть в твоей жизни, — ради неё?
Чарльз снова сел.
— Ну, хорошо. Что это за поступки? — Он скрестил руки на груди и сердито поджал губы, но в глазах его промелькнула тень сомнения.
— Тебе не показалось странным, что она вчера не проявила никаких эмоций, когда объявила, что расстаётся с тобой?
— Ну, это же Джейн. Она не демонстрирует эмоции на публике.
— А как она вела себя, когда вы разговаривали наедине?
— Она плакала… немного, пару раз, — Чарльз подумал минуту, и в глазах его росла тревога. Но потом он потряс головой. — Нет, Уилл. Она меня любит. Я это точно знаю.
— Есть и ещё кое-что. Я не хотел рассказывать об этом при Кэролайн, но сегодня утром во время пробежки я встретил Элизабет Беннет. — Чарльз удивлённо поднял брови. Уильям продолжал: — Она сказала, что Джейн, конечно, расстроена, но это пройдёт. Джейн с парой родственников сейчас преспокойно обзванивают всех гостей, чтобы оповестить их об отмене свадьбы — вот почему у неё занят телефон. Так что даже Элизабет считает, что на Джейн произошедшее не оказало особенного воздействия.
— Наверное, ты неправильно её понял. Я уверен, что Джейн сейчас вне себя от расстройства, точно так же, как и я.
— Судя по словам её сестры, это не так. Конечно, я не стану отрицать, что Джейн где-то по-своему дорожит тобой, но мне кажется, она не из тех людей, которые способны по-настоящему, глубоко полюбить. Она не похожа на человека, ради которого стоит пожертвовать всем остальным, что есть в твоей жизни.
Чарльз, ссутулившись, уставился в стену. Уильям вздохнул от жалости к нему, но всё же продолжал. Как бы тяжело это ни было, он знал, что обязан сделать это для друга.
— Кроме того, вчера вечером я услышал разговор миссис Беннет с тётей Джейн — миссис Филлипс, кажется? Миссис Беннет с нетерпением предвкушала тот день, когда твои деньги потекут в её направлении. Она сказала, что советовала Джейн выйти за тебя ради денег, что она специально воспитывала Джейн так, чтобы она нашла себе богатого мужа.
— Но это какая-то бессмыслица. Джейн сказала, что ей всё равно, если отец лишит меня наследства, — нахмурившись, пробормотал Чарльз. — Наверное, ты чего-то не расслышал или что-то неправильно понял.
Уильям с уверенностью покачал головой.
— Нет. Ошибки быть не может. Мне крайне неприятно говорить тебе подобные вещи, но ты должен осознавать, во что ты ввязываешься. Может быть, она думала, что какие-то деньги у тебя всё равно останутся, какой-нибудь доверительный счёт, которым твой отец распоряжаться не вправе.
Чарльз наклонился вперёд, облокотившись на колени и закрыв лицо руками.
— Этого не может быть. Моя Джейн — не такая.
— Может быть, это и не так. Но если ты уверен в этом не на сто процентов, тебе следует проявить осторожность.
— Я был уверен на сто процентов.
— А ты готов сейчас уйти из семьи? Давай забудем на секунду о деньгах. Я знаю, что твой отец — трудный человек, но у меня сложилось впечатление, что он всё ещё дорог тебе.
Чарльз поднял на него глаза, полные боли:
— Да, это так.
— И совершенно очевидно, что ты тоже ему дорог. Он хочет передать тебе свой бизнес, дело всей своей жизни. Это значительный дар.
— Я знаю. Проблема в том, что, хотя я страшно не хочу его разочаровывать, но мне это не нужно. Ты должен меня понимать — в конце концов, и ты не принял на себя руководство «Дарси Индастриз».
Уильям не хотел, чтобы этот разговор переходил на ситуацию в его семье, но, очевидно, этого было не избежать.
— Ты прав. Я отказался от отцовской компании. Именно поэтому я и даю тебе подобный совет.
— Но разве ты жалеешь о том, что сделал такой выбор? Ведь ты мечтал о музыкальной карьере и добился невероятного успеха. А так бы погряз в бумагах и цифрах.
— Ты прав, и я бы ни за что не бросил музыку — она слишком много для меня значит. Но, возможно, мне бы удалось совмещать эти два вида деятельности. Скорее всего, из этого ничего бы не вышло, но я ведь даже не попытался. И мне жаль… — Уильям внезапно замолчал, смущённый тем, что высказал вслух такие глубоко личные мысли.
Чарльз удивленно взглянул на него.
— Я помню, твой отец никогда не хотел, чтобы ты стал музыкантом, но я не знал, что ты сомневался в правильности своего решения касательно «Дарси Индастриз».
Глубоко вздохнув, Уильям продолжал прочувствованным голосом:
— Независимо от того, какими словами он выражает свои чувства, твой отец очень хочет разделить с тобой плоды трудов всей своей жизни. Ты даже не понимаешь, как тебе повезло, что ты можешь такое сказать. Мне больно видеть, как ты отказываешься от этого ради женщины, тем более, такой, которая на вид не так уж предана тебе.
— Но что же мне делать, Уилл? — тихо спросил Чарльз, раздавленный аргументами друга.
— На твоём месте, я бы поехал в Лос-Анджелес и начал учиться ведению бизнеса. Если из этого ничего не получится, ты всегда сможешь передумать. Но, по крайней мере, если ты поймёшь, что это не твоё, ты хотя бы будешь знать, что пытался вписаться в эту деятельность. Ты не будешь всю жизнь мучаться вопросом: «А что, если бы?..»
— А как же Джейн?
— Когда всё успокоится, ты сможешь позвонить ей, и может быть, вы договоритесь встречаться в Сан-Франциско по выходным, чтобы узнать друг друга получше.
— Да брось ты. Она никогда больше не станет со мной разговаривать, если я перееду в Лос-Анджелес.
Уильям приподнял бровь.
— По мне, это звучит как-то чересчур жёстко. Если она тебя любит, она должна желать того, что явится для тебя наилучшим решением. Она должна быть готова поддержать тебя, а не настаивать на том, чтобы ты остался в Сан-Франциско лишь потому, что ей так удобнее.
— Но…
— И ещё один момент. Если ты решишь, что всё же готов возглавить компанию, ты должен подумать о том, подойдёт ли тебе такая жена, как она. Она не понимает твоего мира, так же, как и её семья. Ваш брак может стать катастрофой. Ты сделаешь её глубоко несчастной, заставив занять положение, с которым она не в состоянии справиться.
Чарльз снова уткнулся лицом в ладони.
— Я так запутался и так устал. Я не знаю, что делать.
— Давай, я отвезу тебя домой, и ты передохнёшь. Если захочешь, позже мы сможем вернуться к этому разговору. Я уверен, что ты примешь верное решение.
Нанеся в пятницу вечером визит в номер Уильяма, Кэролайн Бингли совершила полезное открытие. Дверь номера довольно легко было привести в такое положение, чтобы она была едва приоткрыта. Благодаря акустическим особенностям номера, разговоры, ведущиеся в гостиной, через эту щель прекрасно были слышны в коридоре. Стоя под дверью, она смогла услышать конец объяснения между Джейн и Чарльзом. Хотя не каждое слово она расслышала, но всё же узнала всё, что имело для неё значение. В частности, она услышала о компромиссе, который Джейн предложила Чарльзу.
Годичный отпуск для Чарльза, как же! С какой это стати он будет целый год сачковать, а потом вернётся на всё готовенькое? А ведь папа даже подумывал согласиться, когда я рассказала ему об этом! Чарльз прямо как блудный сын. Что бы он ни вытворял, всё равно всё заканчивается тем, что папа забивает телёнка и устраивает пир. А я тем временем выполняю все папины поручения, и что получаю за это я? Ничего. Я всё должна брать сама.
Вчера вечером Кэролайн поспешила с этой новостью в родительский номер и ненавязчиво сумела убедить отца, что годичный отпуск был бы безответственной и инфантильной просьбой со стороны Чарльза. И он ТАК великолепно исполнил свою роль, когда Чарльз явился утром с этой идеей. Кэролайн фыркнула себе под нос, вспомнив апоплексическую реакцию отца и Чарльза, который своим затравленным взглядом напоминал оленя, попавшего в свет фар, да ещё к тому же был раздавлен похмельем.
Сейчас она снова воспользовалась своим подслушивающим устройством, чтобы узнать, о чём говорили Уильям и Чарльз. И, чёрт возьми, Уильям пытался убедить его не противостоять папе. Кэролайн была в ярости, когда Чарльз и Уильям выставили её из комнаты. Она была так близка к достижению своей цели, ведь она предусмотрела все случайности. Да, все случайности, кроме гордости и цинизма Уильяма Дарси.
Кэролайн ещё три недели назад узнала, что Джейн и в глаза не видела брачного договора, и с тех самых пор она начала выстраивать свой план. После первого приступа паники, который она быстро и решительно подавила, Кэролайн ухватилась за эту шикарную возможность выиграть преимущественное над братом положение в семье. Она похвалила себя за дальновидность, с которой завела дружбу с Джейн, периодически встречаясь с ней за ланчем для задушевных бесед «между нами, девочками», в результате чего ей и стало известно об этом интереснейшем факте.
Вместо того, чтобы сразу отправиться к отцу и доложить ему об ухищрении Чарльза, Кэролайн сохранила эту информацию в тайне. Дождавшись предсвадебного ужина, чтобы нанести этот удар, она намеревалась создать хаос. И это ей, безусловно, удалось, причём в таких масштабах, о которых она даже и не мечтала. Она никак не могла предположить, что в результате возникшего конфликта её бесталанный братец может быть лишён наследства. Она хотела лишь продемонстрировать его полнейшую неспособность управлять компанией, в надежде, что отец передаст бизнес ей.
Мужчины считают себя такими умными. Но на самом деле они умеют лишь болтать да хвастать, у них нет и намёка на мозги, ими так легко манипулировать — достаточно лишь немного польстить да погладить по головке. Но только с Уильямом это не проходит. Он показал себя крепким орешком, но рано или поздно я приберу его к рукам.
В жизни Кэролайн было две цели: одна из них заключалась в том, чтобы возглавить отцовскую компанию, а вторая — в том, чтобы женить на себе Уильяма Дарси. Она не любила его; она вообще никогда не любила ни одного мужчину. Но Уильям обладал четырьмя преимуществами по сравнению с другими мужчинами. Во-первых, он был богат, что являлось для Кэролайн не подлежащим обсуждению требованием к мужу. Во-вторых, он происходил из семьи, занимающей заметное положение в обществе. В-третьих, он был знаменит и знал других знаменитых людей. И, в-четвёртых, он был красив и сексуален. Кэролайн не считала это качество совершенно необходимым для мужа, но в случае с Уильямом это можно было считать приятным дополнением.
Этот четвёртый фактор, как Кэролайн уже поняла, был палкой о двух концах. Иногда при встречах с Уильямом ей не удавалось до конца сдерживать своё вожделение, и именно этот недостаток самоконтроля привёл к унизительной отповеди, которую она от него получила. Однажды она уже совершила подобную ошибку, это произошло несколько лет назад, когда Уильям гостил в доме её отца в Лос-Анджелесе, и с тех пор он старался её избегать. Кэролайн пообещала себе, что впредь будет следить за тем, чтобы позволить Уильяму ухаживать за собой, вместо того, чтобы самой его преследовать. Но тут он начал вздыхать об этой пошлой хористочке, а на меня едва обращал внимание. Прекрасные глаза, тоже мне!
Стоя под дверью, Кэролайн услышала, как Уильям предложил отвезти Чарльза домой. Вот и хорошо. Я зайду за папой, и мы вместе поедем к нему. Может быть, мне удастся нейтрализовать влияние Уильяма. И если даже нет, я по крайней мере смогу вывести Уильяма из того состояния, в котором он сейчас находится.
------
* — Примечание для тех, кто хорошо знает Сан-Франциско. Эта часть повествования происходит в 2001 году, вот почему центр «Крисси Филд» здесь только что открыт.
** — Перифразированная цитата из «Гамлета»: «Мне кажется, что леди протестует слишком бурно»— У. Шекспир, «Гамлет». Акт III, сцена 2.
© 2006. Все права принадлежат автору