Глава 2
Двухместный спортивный BMW Z3 пожарного красного цвета с откидным верхом двигался по 101-му Хайвэю на север, к Сан-Франциско, привлекая к себе любопытствующие взгляды некоторых автомобилистов. В самой машине не было ничего необычного — в районе Залива было полно дорогих спортивных авто. Странным было то, что подобная машина двигалась со скоростью 50 миль в час в крайнем правом ряду.
«Такая машина зря пропадает», — проворчал Уильям, пока он и Z3 продолжали свой унылый и неспешный путь до города. Но он до сих пор чувствовал легкое головокружение и поэтому не решался ехать быстрее.
Он обожал спортивные машины, но у него редко бывала возможность удовлетворять свою страсть. Дома, в Нью-Йорке, семья Дарси содержала в домашнем штате личного водителя, а гастрольные туры Уильяма обычно приводили его в крупные города, где наиболее практичным способом передвижения оказывался нанятый лимузин.
Но поездки в Калифорнию — это было совсем другое дело. У Уильяма Калифорния прочно ассоциировалась с автомобилями с откидным верхом, которые со свистом носились взад-вперед по автострадам с самым беззаботным видом. Он сильно подозревал, что эти ассоциации, так же, как и его интерес к спортивным машинам в целом, возникли под влиянием Ричарда.
Когда Уильяму было девять лет, его дядя и тетя Фитцуильямы переехали из Сан-Франциско в Нью-Йорк вместе со своим 13-летним сыном Ричардом. Застенчивый, замкнутый и одинокий Уильям был заворожен хвастливой словоохотливостью кузена и его самоуверенной, несколько развязной манерой держаться. Особенное впечатление на него производили разные байки, которые Ричард травил о своей жизни в Калифорнии, среди них фигурировали и катания на угнанных спортивных машинах. Позже Уильям начал понимать, что Ричард и его друзья были в то время еще слишком малы, чтобы садиться за руль, и это заставило его усомниться в правдивости этих историй, но к тому времени жажда поноситься взад-вперед по калифорнийским автострадам на шикарной спортивной тачке успела уже достаточно укорениться в его душе.
И хотя Уильям и понимал, что, должно быть, глупо потакать такому легкомысленному капризу, но он практически всегда арендовал именно спортивные машины, когда приезжал в Калифорнию. На сегодняшний день Соня, его секретарь, знала уже все агентства по прокату машин в Лос-Анджелесе, Сан-Диего и Сан-Франциско, в парке которых значились так называемые «экзотические модели».
Если бы он знал, что не сможет в полной мере насладиться всей мощью мотора, урчавшего под капотом, он бы попросил Соню организовать ему вместо этого лимузин с водителем — но сейчас было уже поздно. И к тому же он начал понемногу приходить в себя. Немного солнца и свежего воздуха — и я в полном порядке. Не о чем беспокоиться. Мне просто нужно немного отдохнуть в ближайшее время, вот и все.
Полчаса назад, в аэропорту, он не был настроен так оптимистично. Когда он склонился над лентой конвейера, чтобы забрать чемодан, мир начал погружаться во мрак. Пока он пытался прийти в чувство и остановить вращение холла вокруг своей оси, к нему подошла очередная поклонница. Он отказался дать ей автограф и быстро опустился в ближайшее кресло, чтобы отдохнуть, пока приступ головокружения не прекратится.
Уильям понимал, что был с ней резок, но очень уж неподходящий был момент. Единственная вежливая альтернатива — признаться в собственной слабости, сказав: «Извините, пожалуйста, но если я сию же секунду не сяду, то, скорей всего, просто свалюсь кулем прямо вам под ноги» — была немыслимой. И потом, сегодня что — день под лозунгом «Пристанем к Уильяму Дарси»? Он едва отошел от встречи с Линдой-Хозяйкой-Сайта и ее искушенным в искусстве фотографии супругом.
И не только эти двое узнали меня — еще и девушка с зелеными глазами. Пока он пытался обрести равновесие, заметил, что она стояла за спиной у просительницы автографа. Ее глаза сердито сверкнули в его сторону, их прежнее доброжелательное выражение сменилось холодным презрением, и он ощутил странное чувство утраты.
Она всего лишь незнакомка, которую я увидел в аэропорту и которой случилось иметь красивые глаза, и ничего больше. И вообще, она ничего не знала моей ситуации и ей не следовало меня судить. Почему меня должно волновать, что она обо мне подумала? Это и в самом деле было вполне логичное умозаключение, но Уильяма раздражало то, что, по каким-то неясным причинам, его это все-таки волновало. Но этот неприятный инцидент остался позади, и он больше никогда ее не увидит. Он направил Z3 на Внутреннюю трассу 80, надавив на педаль газа. Машина рванулась вперед, и он, наконец, немного расслабился — впервые за этот день.
Уильям появился на террасе ресторана отеля Ритц-Карлтон ровно в 13:00. Метрдотель указал ему на столик, стоящий в тени под деревьями. Стояла чудесная погода, и Уильям был рад посидеть на воздухе. Он расслабленно развалился в кресле, вытянув свои длинные ноги, и задумчиво скользил взглядом по элегантному ландшафту открытой террасы. Короткий сон, душ и смена гардероба оставили ощущение свежести и придали ему новых сил.
Несколько минут спустя, когда Уильям потягивал айс-ти, заедая его кусочком свежеиспеченного хлеба, он заметил Чарльза Бингли, который приближался к его столику с широкой улыбкой на лице.
— Уилл! Господи, как же я рад тебя видеть!
— Привет, Чарльз. — Уильям поднялся, улыбаясь. Чарльз, не обращая внимания на протянутую Уильямом руку, крепко обхватил друга в объятия. Уильям, неловко переступив с ноги на ногу, нерешительно похлопал Чарльза по спине.
— Извини, что опоздал, — сказал Чарльз, когда они уселись. — Я и в самом деле очень старался прийти вовремя. Но…
Уильям улыбнулся.
— Знаю, знаю. Когда делаешь миллион дел одновременно, трудно успеть вовремя хотя бы к одному из них. Я и не ожидал увидеть тебя раньше 13:15, так что, как видишь, ты пришел буквально минута в минуту.
— Окей, мистер «Пунктуальность-Возведенная-в-Божество».
Подошел официант, чтобы принять их заказ. Когда он собрал меню и отошел, Чарльз спросил:
— Ну, как прошел перелет?
— Одно расстройство за другим.
— Правда? И что же произошло?
Уильям провел мысленную инвентаризацию своих сегодняшних бедствий и затем произнес:
— В основном вещи, не стоящие упоминания. Достаточно и того, что за сегодняшнюю поездку я столкнулся с тремя поклонницами сразу.
— Ах, эта трудная участь «Секс-символа классической музыки».
Уильям закатил глаза.
— О, только не это снова.
— Да ладно уж, можешь отрицать это, сколько твоей душе угодно, — ухмыльнулся Чарльз. — Но ты и сам знаешь, что это правда, и не только потому, что тебя так назвал «Ньюсуик». Женщинам, которые даже не знают, как правильно пишется слово «концерт», достаточно одного взгляда на тебя, чтобы внезапно заделаться страстными любительницами классической музыки. И они стаями кружат вокруг твоей гримерки после концертов, надеясь встретить Самого.
— Чарльз, ты делаешь из мухи слона. — Уильям постарался подавить улыбку при мысли о том, что Чарльз был не так уж далек от истины. Хотя Уильям предпочитал расположение давних ценителей классической музыки, ему иногда были приятны похвалы и менее искушенной публики — если только это не означало необходимости общаться с поклонницами лично.
— Ты думаешь, что я делаю из мухи слона? И поэтому сегодня утром тебя атаковали фанатки? Расскажи-ка мне про них. Давай, я хочу услышать все пикантные подробности. Боже, мне так завидно, что я, должно быть, просто жалок.
— Не завидуй. Одна из них была женщиной за сорок, которая безостановочно болтала о компьютерах. Она пожелала сфотографироваться со мной для моего веб-сайта.
— У тебя есть веб-сайт?
Уильям пожал плечами.
— Очевидно. Она заявила, что является моей хозяйкой, что сразу же вызвало в моем воображении довольно тревожные ассоциации.
— Мой бедный приятель-технофоб, — хихикнув, сказал Чарльз. — Единственный парень, которого я знаю, у кого нет электронного адреса.
— Ну почему же, есть. — Уильям сообщил эту новость с самодовольной улыбкой.
— Ты шутишь! С каких это пор?
— У меня есть адрес уже где-то пару лет. Я его просто не раздаю так уж часто.
— Ну хорошо, вот настоящий тест. Как часто ты проверяешь свою почту? — спросил Чарльз, изогнув бровь.
— Это входит в обязанности Сони.
Чарльз фыркнул.
— И почему меня это не удивляет? Ну, как бы там ни было, насчет хозяйки твоего сайта. Ты сказал, что она захотела с тобой сфотографироваться.
— Ну да. И вот я попал в кадр, едва проснувшийся и с пятнами кофе на абсолютно новой рубашке.
— Ох уж эта твоя одержимость своим гардеробом! Если ты не будешь осторожнее, люди начнут показывать тебе направление к Кастро*.
— Очень смешно. — Уильям изобразил негодование в основном ради того, чтобы подыграть Чарльзу. За почти 15 лет дружбы он привык к добродушному поддразниванию своего друга.
— Нет, я серьезно. Красивый парень, никогда не был женат, артистического склада, безупречно одетый… хотя, признаться, я с трудом представляю тебя в фетиш-баре, затянутого в кожу или латекс. — По лицу Чарльза скользнула лукавая усмешка. — Просто притормози свой страстный роман с новой рубашкой, пока ты в городе, вот и все.
Уильям фыркнул и приподнял одну бровь, выразительно покосившись на помятую, цвета хаки, ковбойку Чарльза.
— Только потому, что я не соответствую стандартам калифорнийских пляжных парней…
— Не придирайся. Женщины находят это неотразимым. Что возвращает нас к разговору о твоих обожательницах. Не томи меня — расскажи о двух остальных.
Уильям поморщился.
— Когда я собирался покинуть аэропорт, ко мне подошла женщина за автографом. Я ей отказал и, кажется, был с ней довольно груб.
— А как она выглядела?
— Хорошенькая блондинка. А что, это что-то меняет?
— Ух ты. У тебя такой богатый выбор женщин, что ты можешь себе позволить отфутболивать хорошеньких блондинок. Неплохо, неплохо.
— Послушай, Чарльз…
— А что насчет поклонницы номер три? Что сделала она?
— Ничего особенного. — Уильям обнаружил внезапный интерес к разглядыванию собственных ботинок. Он неловко поерзал на стуле.
— Ага! И ты уже договорился о свидании с мисс Ничего Особенного на вечер субботы, после венчания?
— Конечно, нет. Я не завязываю романтических отношений со своими поклонницами, и ты это прекрасно знаешь.
— Да, я знаю. — Чарльз закатил глаза. — Они преследуют тебя по всему аэропорту, и ты не успеваешь от них отбиваться. Я думаю, что у тебя просто не все дома.
— Мне жаль разрушать твои фантазии, но поклонницы вовсе не забрасывают меня предложениями подобного толка. Такое может происходить с рок-звездами, но не с кем-то вроде меня. А кроме того, даже если бы я и получал внимание такого рода, извлекать выгоду из моего положения было бы… недостойно. И неблагородно.
— Я знаю. Я просто над тобой подшучиваю. Но разве тебя не сводит с ума мысль, что ты мог бы проводить каждую ночь с разными женщинами, если бы захотел?
— Если бы захотел. Но я не хочу, так что этот вопрос не обсуждается. Чего я хотел бы, так это… Ну, ты-то должен это понимать. Ведь это ты завтра женишься.
Выражение лица Чарльза смягчилось.
— Ты прав. Можно многое сказать в пользу настоящей любви.
— Расскажи мне о ней.
— Джейн — самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Уильям улыбнулся. Он уже слышал это от Чарльза и раньше, причем по поводу самых разных женщин.
— Конечно.
— Нет, я серьезно. Высокая стройная блондинка с голубыми глазами. Настоящая калифорнийская девушка.
— Вы вдвоем должны смотреться, как Барби и Кен.
Чарльз усмехнулся.
— Не ты первый это говоришь.
— А что она за человек?
— Она очень добрая и искренняя. И очень практичная. Мы оба любим бегать и играть в теннис, а в медовый месяц я планирую поучить ее сёрфингу.
— Ну что ж, она, должно быть, чудесная девушка, — вежливо ответил Уильям, хотя рассказ о Джейн не произвел на него особого впечатления. — А где вы познакомились?
— На 10-километровом забеге, в начале февраля. И с тех пор мы не расстаемся.
— Ну тогда это, по меньшей мере, скоропалительный роман. Я примерно так и понял, когда ты рассказывал мне об этом по телефону, но ты был настолько взволнован, что ничего особо связного так и не сказал.
— Это была любовь с первого взгляда. Я просто понял, что это — она.
Уильям почувствовал зависть, смешанную с тревогой. Чарльз был счастлив, но в нем была импульсивная жилка, которая часто приводила его к неприятностям.
— А чем она занимается?
— У нее небольшая юридическая практика. Конечно, ей придется ее закрыть, когда мы переедем в Лос-Анджелес.
— Ты переезжаешь обратно в Лос-Анджелес?
— Ну, не сразу. Джейн по-настоящему любит Сан-Франциско — да, чёрт возьми, и я тоже.
— Тогда зачем уезжать?
Чарльз пожал плечами.
— Отец настаивает. Вообще-то, он хотел, чтобы мы переехали сразу после свадьбы. Но я уговорил его дать нам шесть месяцев. Я думаю, что если я буду постепенно откладывать наш отъезд каждый раз на пару месяцев, то нам удастся прожить здесь еще довольно долго. И Джейн будет этому только счастлива.
Уильям знал, что мистер Бингли не был известен своей гибкостью.
— А у нее сложились хорошие отношения с твоими родителями?
Чарльз заколебался.
— Они встречались только раз — мы ездили к ним на уикенд в апреле. Но я уверен, что они полюбят ее, когда узнают ее получше.
Значит, ответ на мой вопрос — «нет». Бедный Чарльз.
— А что ее семья из себя представляет?
— Они живут в Купертино. Ее отец инженер, он работает в компьютерной фирме. А мать… Ну, скажем так, она очень любящая мать. У них большая семья — Джейн старшая из пяти сестер.
— И, я как полагаю, особых денег у них нет.
Чарльз покачал головой.
— Я не хочу сказать, что они бедны, — но, конечно, ничего и близкого по сравнению с твоей семьей — или даже с моей. Но для меня это не имеет никакого значения.
— Но для твоих родителей имеет.
— Да, — вздохнул Чарльз. — И отец все время твердит, что Джейн хочет выйти за меня из-за моих денег.
— А ты уверен, что это не так?
— Ну конечно, нет! Джейн любит меня. Почему никто не может в это поверить?
— Извини. Я просто беспокоюсь за тебя. Я же помню, как некоторые меркантильные девицы охотились за тобой, — а иногда им даже почти удавалось тебя заловить — пока мы учились в Джуллиарде.
— Окей, признаю, что в те времена я был довольно доверчив. Но, послушай, с тех пор столько времени прошло!
— Я так же подумал и о собственных, более недавних, неудачных опытах. Я уже почти отчаялся встретить женщину, которой я был бы интересен чем-либо еще, кроме моего семейного капитала.
— К тому же, у Джейн есть собственная юридическая практика. Она не из тех, кто сидит и ждет, пока на горизонте появится богатенький муж.
Уильям улыбнулся наивности друга.
— Да практически любой женщине капитал твоей семьи покажется более чем соблазнительным. Несмотря на то, что большинство женщин, принадлежащих к социальному кругу моей семьи, довольно богаты, они всегда хотят получить еще больше.
— Ну, а Джейн не принадлежит к «социальному кругу» моей семьи, как ты это называешь. Поэтому отец не слишком рад этому браку. Он годами пытался навязать мне дочь одного из своих деловых партнеров.
Уильям сочувственно кивнул. Последние несколько лет он тоже был мишенью подобного прессинга со стороны своей бабушки.
— Отец просто вбил себе в голову, что Джейн — охотница за приданым, — продолжал Чарльз. — Представляешь, он даже хотел, чтобы она подписала брачный договор.
— Это кажется разумным.
Чарльз уставился на Уильяма.
— Неужели ты не понимаешь, как это неромантично? Ты предлагаешь мне пойти к женщине, которую я обожаю, и начать обсуждать с ней наш развод, когда мы даже еще не женаты?
— Но взгляни на статистику распавшихся браков.
— Меня это не волнует. Джейн и я — это не статистика. Мы двое людей, которые любят друг друга. Я не хочу, чтобы она предположила, будто я не уверен, что мы с ней будем всегда вместе.
— Значит, она не подписала договор?
— Она о нем даже не знает, — прошептал Чарльз заговорщицким тоном, слегка подавшись вперед.
— Я удивлен, что твой отец согласился на свадьбу без подписания брачного договора.
— А он и не соглашался.
Уильям выпрямился в кресле.
— Я не понимаю.
— Он дал мне договор и велел отдать его Джейн для подписи. Наш адвокат в Лос-Анджелесе думает, что подписанная копия находится у адвоката в Сан-Франциско, и наоборот. К тому времени, как отец узнает правду, свадьба уже состоится и ему будет поздно что-либо предпринимать по этому поводу.
— Но, Чарльз, ты не можешь этого сделать.
Чарльз вздернул подбородок с вызывающим блеском в глазах.
— Нет, могу.
— Но ведь здесь на карту поставлен семейный бизнес. Ты не единственный, кого это касается.
— Джейн и я всегда будем вместе, так что это не имеет значения. И я больше не хочу об этом говорить.
По упрямому выражению на лице Чарльза Уильям понял, что дальнейший спор на эту тему сейчас бесполезен.
Принесли еду, и за столом воцарилось неловкое молчание. Уильям беспокоился за Чарльза. Несмотря на легкомысленную манеру держаться и шутливо-завистливые сетования по поводу возможностей Уильяма менять женщин, как перчатки, у Чарльза было ранимое сердце. У него была тенденция влюбляться быстро, но всерьез, и он часто чувствовал себя по-настоящему опустошенным, когда отношения подходили к концу.
Кроме того, многое было поставлено на карту в финансовом плане, если брак окажется неудачным. Уильям не был экспертом в финансовом и семейном законодательстве штата Калифорния, но знал, что крайне важно было защитить семейный бизнес в случае, когда в результате заключения брака в семейный круг проникали люди со стороны. Он нахмурился, представляя себе реакцию мистера Бингли, когда тот узнает об обмане Чарльза.
Уильяму нравилась жизнерадостная натура друга, хотя она и самым разительным образом отличалась от его собственной, а он никогда не испытывал ни малейшего желания меняться. Но иногда ему казалось, что Чарльз так толком и не повзрослел. Уильям часто чувствовал себя как старший брат Чарльза, хотя на самом деле Чарльз был на два года старше. Но это календарные годы. Мне в жизни приходилось преодолевать гораздо больше препятствий, чем ему когда-либо доведется узнать.
Чарльз наконец нарушил молчание, выбрав более безопасную тему для разговора.
— А какую машину ты арендовал?
— Z3. — Уильям насадил на вилку кусок меч-рыбы.
— Отличный выбор. Но Джейн была огорчена, что мы не встретили тебя в аэропорту. Ей очень хочется быть хорошей хозяйкой.
— Ты объяснил ей про машину?
— Нет. Не думаю, что она бы правильно поняла твое пылкое влечение к спортивным авто.
Уильям хмыкнул.
— Хорошо сформулировал.
— Она также была расстроена, что ты решил остановиться здесь, в Ритце, а не у меня дома. Но я объяснил ей, что это будет как раз очень удобно для тебя, учитывая, что предсвадебный прием и ужин состоятся именно здесь.
— Я надеюсь, что ты не обиделся, Чарльз. Я подумал, что мне лучше будет остановиться здесь, учитывая, что к тебе сейчас съехались все твои родные.
— Другими словами, ты не захотел оказаться запертым в одном замкнутом пространстве с Кэролайн. Мудрое решение.
— Мне очень жаль, Чарльз. Она…
— Я знаю. Не нужно ничего объяснять. Кэролайн домогается тебя и делает это с вопиющей бесцеремонностью. Это мне надо извиняться, что у меня такая назойливая сестра.
— Ты здесь ничего не можешь поделать. Но спасибо за понимание.
— Кстати, все, кроме Кэролайн, в результате тоже остановились в Ритце. Я полагаю, единственная причина, по которой она не заказала себе гостиницу, — уверенность, что ты тоже остановишься у меня.
— А ты ей не сказал?
— Нет, чёрт побери, — еще чего! — В глазах Чарльза заиграли озорные огоньки. — Хочу посмотреть, какой будет ее реакция, когда она узнает. Кроме того, если бы я ей сказал, тогда она остановилась бы здесь и преследовала бы тебя днем и ночью по коридорам.
Уильям улыбнулся.
— Ты очень добр ко мне. Спасибо.
Подошел официант и убрал тарелки. Мужчины отказались от десерта и кофе. Уильям, несмотря на протесты Чарльза, велел внести обед в счет своего номера в отеле.
— У тебя есть какие-нибудь планы на сегодняшний день? — спросил Чарльз.
— Нет. А что ты хотел предложить?
— Отправиться сейчас ко мне. Джейн поехала встречать сестру в аэропорт и сказала, что сразу оттуда они, скорей всего, отправятся куда-нибудь пообедать, а потом, возможно, еще и за покупками, так что дом будет целиком в нашем распоряжении. У меня в холодильнике лежит мое любимое пиво — Anchor Steam, это местная марка. Я знаю, что ты винный сноб — но, поверь мне, тебе эта штука понравится. Мы сможем посидеть на открытой террасе и немного расслабиться. Так, вроде затишья перед бурей.
— Звучит заманчиво. А поскольку мы все равно потом вернемся сюда на предсвадебный ужин, почему бы тебе не оставить здесь свою машину, и тогда мы сможем вдвоем прокатиться на моей?
Чарльз осклабился.
— Хочешь посмотреть, на что способна твоя Z3, а? В этом случае предлагаю поехать домой длинной дорогой.
Уильям улыбнулся в предвкушении замечательной перспективы — полетать по скоростным трассам Калифорнии вместе с Чарльзом. И обзавидуйся мне, Ричард. Ты, может, свои истории и выдумывал, ну а я собираюсь испытать их в реальности.
— Какой восхитительный день! — Элизабет наслаждалась видом, раскинувшимся перед ней.
Как прекрасно знают жители Сан-Франциско, погода в этом городе лучше всего описывается словом «непредсказуемая». Она может меняться не просто с каждым часом — она также может одновременно быть абсолютно разной в различных районах города. Так что это замечание Элизабет могло быть и неверным по отношению к другим частям города этим майским полднем пятницы, но в парке рядом с Дворцом Изящных Искусств действительно светило солнце, небо было безоблачно синим, а температура воздуха идеально подходила для импровизированного пикника.
Дворец Изящных Искусств был одним из любимейших мест Элизабет в Сан-Франциско. Расположенное на окраине фешенебельного района Марина, это здание было единственным сохранившимся сооружением, возведенным специально для Панамо-Тихоокеанской Выставки 1915 года. Здание было построено в романском стиле и должно было, по замыслу архитектора, напоминать о римских руинах. Оно представляло собой ротонду, окруженную колоннадами. Вопреки названию, это была не художественная галерея. Внутри располагался «Эксплораториум», уникальный музей прикладных наук.
Ребенком Элизабет любила приходить в парк у Дворца и наблюдать за утками и лебедями, плававшими в лагуне, а также искать черепашек, которые в солнечные дни выползали погреться на ее берега. Сегодня они с Джейн сидели на аккуратно подстриженной лужайке с видом на лагуну и доедали ланч из сэндвичей, разложенный между ними на траве.
— Погода действительно прекрасная, — ответила Джейн. — И парк такой красивый. Не помню, когда я была здесь в последний раз.
— Ты не обращаешь внимания на подобные места и принимаешь их как должное, потому что ты всегда жила здесь.
— Наверное, ты права. Самое дальнее, куда я уезжала из родительского дома — это Беркли, когда я училась в колледже.
— Что с трудом можно назвать дальним переездом, поскольку это совсем рядом, аккурат через залив.
Джейн кивнула.
— Я люблю эти места, и поэтому я никогда не хотела отсюда уезжать. И, к счастью для меня, Чарльз тоже их любит.
— А давно он тут живет?
— Около двух лет. Его родители хотели, чтобы мы переехали обратно, но мы это обсудили и решили, что нам обоим хотелось бы остаться здесь, так что мы никуда не уедем.
— Ну разумеется, ты хочешь остаться! Во-первых, ведь здесь твоя юридическая практика.
— Верно. И мне бы очень не хотелось бросать ее сейчас, когда дела, кажется, наконец пошли в гору. — Джейн замолчала, разглядывая безупречный маникюр на своих пальцах.
— Что-нибудь не так?
— Честно говоря, Лиззи, есть кое-что, о чем мне хотелось бы с тобой поговорить. Я почти собиралась уже начать этот разговор пару раз по телефону, но потом подумала, что я, должно быть, чересчур все преувеличиваю.
Элизабет заметила напряженное выражение на лице у сестры.
— Что случилось?
Джейн заколебалась.
— Ну, я не знаю. Уверена, впрочем, что ничего серьезного. Забудь об этом. — Она поднялась, стряхивая травинки со своих коричневых брючек. — Пойдем, скормим остатки хлеба уткам.
— Ну-ка сядь и расскажи мне, что происходит. Это должно быть что-то серьезное, иначе ты бы об этом не заговорила.
Джейн вздохнула, уселась рядом с Элизабет и закрыла глаза.
— Ну хорошо, но только имей в виду, что это, возможно, всего лишь случай предсвадебного мандража.
— Хватит экивоков, давай рассказывай, в чем дело.
— Я говорила тебе о том, что мы ездили в Лос-Анджелес, чтобы встретиться с родителями Чарльза.
— Ты говорила, что вы ездили, но не рассказывала никаких подробностей.
— Это был… очень странный визит.
— В каком смысле странный?
— Ну, я не знаю, как это толком объяснить. Понимаешь, я уверена, что они замечательные люди. Я их просто пока не очень хорошо знаю. И Чарльз их единственный сын, а мы решили пожениться так быстро. И естественно, что они были этим озабочены. Но…
— Что — но?
— Чарльз сделался… каким-то другим в те выходные.
— В каком смысле — другим?
— Обычно он уверен в себе и весел, и я люблю это в нем. Но в те выходные, в доме своих родителей, он показался мне… ну, каким-то слабым, что ли.
— Приведи пример.
— Ну, вот хотя бы эта история с тем, где нам жить. Мы с Чарльзом уже почти приобрели дом, буквально накануне поездки к его родителям. И мы с ним оба говорили о том, что это должен быть дом, где мы сможем растить наших детей и обосноваться, как семья, на долгие годы.
Элизабет кивнула, пристально глядя на Джейн.
— Но в те выходные его отец повел разговор так, словно было решено, что после свадьбы мы переедем в Лос-Анджелес. И Чарльз ничего не сказал, чтобы поправить его. Поэтому, в конце концов, сказать пришлось мне. Я рассказала мистеру Бингли о доме, и о моей юридической практике, и о наших планах.
— Что произошло потом?
— Мистер Бингли немного расстроился.
— Немного расстроился? — переспросила Элизабет. Джейн всегда старалась максимально смягчать рассказы о неприятных событиях; так что это вполне могло означать, что мистер Бингли закатил настоящий скандал, сопровождаемый криками и размахиванием руками.
— Он стал настаивать на том, что Чарльзу необходимо в ближайшее время вернуться в Лос-Анджелес. А мне он сказал, что после свадьбы мне в любом случае придется прекратить заниматься юридической практикой, поскольку у меня как у жены Чарльза появятся другие обязанности.
— Не успели вы познакомиться, как он уже начал указывать, что и как тебе делать? — Элизабет уставилась на сестру, не веря своим ушам.
— Что его больше всего раздосадовало, так это то, что Чарльз не обсудил этих вещей со мной заранее.
— Значит, Чарльз уже разговаривал на эту тему с твоим отцом, но тебе ничего не сказал.
— Было очень похоже на то.
Элизабет поджала губы.
— Ну хорошо, а что Чарльз сказал мистеру Бингли после того, как тот на тебя накричал?
— В том-то и дело, что ничего. Он просто молча сидел и смотрел то на отца, то на меня и только в конце пробормотал что-то нечленораздельное.
— Ты шутишь.
— Нет, не шучу. Позже он поговорил с отцом с глазу на глаз и все уладил. Но в тот момент он просто молча сидел с видом… ну, скажем так, покорным и робким.
— Не могу поверить, что он за тебя не вступился.
— А потом мистер Бингли начал задавать вопросы о нашей семье. Сколько денег зарабатывает отец, и чем занималась мама, пока его не встретила, и во сколько оценивают наш дом, и — ну, словом, мне показалось, что эти вопросы были довольно… — Джейн замолчала.
— Излишне любопытными? Грубыми? Оскорбительными? — отрывисто отчеканила Элизабет.
— Ну, понимаешь, Лиззи, они очень богаты и поэтому им приходится быть осторожными. Его отец сказал, что женщины часто преследовали Чарльза из-за его состояния и что Чарльза очень легко обмануть.
— Он прямо так и сказал? — Элизабет была в шоке. — То есть он, фактически, назвал тебя охотницей за приданым.
— Ну, не впрямую, но я не знала, что на это отвечать.
На лице Элизабет явственно читалось возмущение.
— Разумеется, Чарльз защитил тебя.
Джейн вздохнула и покачала головой.
— Нет. Было видно, что он хочет это сделать, но он все-таки смолчал.
— Значит, он до ужаса боится своего отца.
— Ну, не до ужаса, я в этом уверена, — но отец, действительно, во многом подавляет его. На самом деле, Лиззи, Чарльз замечательный. В нем есть все, о чем я только могла мечтать. Но если мы будем жить рядом с его родителями, то я боюсь, у что нас будут возникать проблемы.
— Еще бы. Но ты не ничего не рассказала о матери Чарльза. Что она из себя представляет?
— За все время она едва вымолвила слово.
— Боится мистера Бингли так же, как и ее сын. Должно быть, это был ужасный уикенд.
— Не очень приятный. — Джейн смотрела вдаль, на лагуну, и в ее глазах читалась печаль.
— Ну что ж, я прекрасно понимаю, почему ты не хочешь переезжать в Лос-Анджелес. Чарльз там будет под пятой у своего отца 24 часа в сутки. А ты его потом не спросила, почему он за тебя не вступился?
— Спросила. На самом деле, мы с ним серьезно поссорились, когда вернулись домой, и я разорвала нашу помолвку.
— Ты мне ни слова об этом не говорила! — Элизабет была поражена. Джейн обычно была крайне уступчива и всегда шла на компромиссы, чтобы избежать открытой конфронтации. Если она поссорилась с Чарльзом, значит, ситуация была действительно критической.
— Это продолжалось всего один день. Потом Чарльз приехал ко мне и заверил меня, что все улажено — и что мы остаемся в Сан-Франциско. Должно быть, Бингли все-таки решили, что я не охотница за деньгами, поскольку меня даже не попросили подписать брачный договор. То есть все, похоже, наладилось, и я решила не возвращаться к прошлому и больше не думать об этом. Но сейчас…
— Что, Джейн?
— Я не знаю. У меня иногда возникает чувство, что Чарльз от меня что-то скрывает. Всю эту неделю он был каким-то дерганым и беспокойным. А пару дней назад я случайно услышала отрывок его разговора по телефону с отцом относительно подготовки к свадьбе. И Чарльз сказал: «Только ничего не говори об этом Джейн. С этим все уже решено, но я не хотел бы возвращаться к этому разговору во время свадебных торжеств».
— Ты выяснила, что он имел в виду?
— Сначала я не собиралась ничего говорить, в конце концов, я ведь подслушала, хотя и невольно. Но потом я все же сказала ему, что услышала, и спросила, о чем он просил отца со мной не говорить.
— И что он ответил?
— Сначала он, как мне показалось, испугался, но потом сказал, что попросил отца не затрагивать тему того, что они решили остановиться в отеле Ритц. Чарльз знает, как мне хотелось проявить гостеприимство по отношению к близким членам семьи и что я расстроилась, когда они решили вместо этого поселиться в отеле. Возможно, он сказал правду, но на какой-то момент я засомневалась, так ли это.
— Если ты не уверена, стоит ли тебе выходить за него…
— Нет, этого я не говорю. Если бы он сразу же после этого не рассказал отцу о наших планах и не отстоял бы нашу позицию, тогда другое дело. Тогда я, наверное, не смогла бы его уважать. Но это сделал, хотя и не сразу, а через несколько дней.
— Значит, ты уверена, что все в порядке.
Джейн поколебалась мгновение, но потом кивнула.
— Да. Вполне. Мне, я думаю, помогло то, что я тебе все рассказала. Теперь я чувствую себя гораздо увереннее.
— Ну вот и отлично, — ответила Элизабет, подумав про себя, что у Джейн были вполне веские причины для беспокойства.
Сестры замолчали, наблюдая, как стайка детей кормит уток и лебедей у кромки лагуны. Послеполуденное солнце припекало, и Элизабет почувствовала, что веки у нее потихоньку наливаются тяжестью — видимо, раннее пробуждение сегодня утром все-таки начинало сказываться. Она чуть вздрогнула, когда Джейн снова заговорила.
— Лиззи, что ты оденешь на предсвадебный ужин?
— Темно-синее платье в цветочек.
— Это то длинное, свободное, с высоким горлом?
— Точно. А что, оно недостаточно нарядное?
— Боюсь, что нет. Бингли собираются дать ужин в зале для частных банкетов в Ритце. Там будет живая музыка и все такое — ну, почти мини-свадьба, — поэтому мы должны быть одеты соответственно. Прости, я думала, я тебе об этом уже сказала.
— М-мм… — Элизабет вспомнила, что Джейн ей действительно об этом говорила, но скудный бюджет не позволял ей купить себе новое платье, поэтому она предпочла об этом забыть.
— Кроме того, у тебя ведь такая потрясающая фигура, а ты все время стараешься ее спрятать. — Джейн неодобрительно взглянула на свободно болтающуюся блузку Элизабет и ее длинную бесформенную юбку.
— Ну и что ты предлагаешь? Чтобы я явилась на предсвадебный банкет в бикини?
— Конечно, нет. Но ты могла бы продемонстрировать все достоинства своей внешности и при этом выглядеть стильно.
Элизабет вздохнула. Это был их далеко не первый разговор на эту тему.
— «Продемонстрировать достоинства» — и с какой же целью? Чтобы обратить на себя внимание кучки сексуально озабоченных мужиков, которые захотят затащить меня в постель, чтобы переспать и бросить ради следующей жертвы?
— Не все мужчины такие.
— Мне придется поверить тебе на слово. — Элизабет чувствовала, что Джейн расстроена, но все взаимные аргументы в этой битве были исчерпаны еще много лет назад.
— Пойдем, — сказала Джейн более легким тоном. — Давай проедемся по магазинам и купим тебе новое платье на сегодняшний вечер.
— Нет уж. Тебе не удастся выиграть в этом споре, приведя меня в магазин и уговорив купить какой-нибудь облегающий тело фривольный чехольчик. Кроме того, я сейчас не могу позволить себе покупку нового платья.
— Я куплю его тебе.
— Нет, Джейн. Ты знаешь, как я отношусь к тому, чтобы брать у тебя деньги.
— Но это совсем другое дело. Это будет мой подарок тебе как подружке невесты. Ну, прошу тебя, Лиззи. Мы можем поехать на Юнион Сквер. Ты же знаешь, как я люблю ходить по магазинам.
— Но…
— И потом, разве тебе не хотелось бы сегодня вечером сразить Уильяма Дарси наповал?
Элизабет хихикнула.
— О да, хотелось бы. Только я бы предпочла это сделать, двинув ему как следует по его высокомерному носу.
— Лиззи!
— Хорошо, хорошо, беру свои слова назад, — ответила Элизабет, но в ее глазах по-прежнему горел дерзкий огонек.
— И кроме того, если мама решит, что ты недостаточно хорошо одета, ты будешь выслушивать ее нотации до конца вечера.
— Ох, бог мой, ты права. Я совершенно забыла про маму. А тебе, я смотрю, действительно хочется проехаться по магазинам! Ты пускаешь в ход тяжелую артиллерию.
— И мы можем сыграть в «Ошибку моды», если захочешь.
Элизабет придумала эту игру еще подростком. Каждая из них выбирала для другой какой-нибудь кошмарный наряд и заставляла его примерять. Она тихо рассмеялась, вспомнив, какие ошибки — или, вернее, катаклизмы — моды она напяливала на Джейн в те годы.
Джейн улыбнулась ей, приподняв брови.
— Ну? Мы едем по магазинам?
— Мы едем по магазинам. — Элизабет встала и отряхнула юбку. — Но только ничего слишком дорогого.
— Никаких проблем. Мы наверняка сможем найти что-нибудь абсолютно сногсшибательное на распродаже.
— Но хочу тебя предупредить, — сказала Элизабет, пока они шли по направлению к машине.
— Если ты думаешь, что мы едем покупать какое-нибудь облегающее ярко-красное платьице-мини с вырезом до пупка, то ты глубоко заблуждаешься.
— Я не буду даже и пытаться. Я же знаю, какая ты упрямая. Но я думаю, что ты не должна полностью исключать вариант облегающего черного платьица-мини. Держу пари, что Уильяму Дарси оно понравится.
Против воли перед мысленным взором Элизабет вдруг возникли его проникновенные карие глаза. Она вздрогнула и с усилием напомнила себе о его грубости по отношению к Джейн.
— Как будто мне есть дело до Уильяма Дарси, — заявила она небрежно. — Забудь о нем — я уже забыла.
— Ну вот, мы уже всего в квартале от нашего дома, — сказала Джейн, и в ее голосе слышалось радостное возбуждение.
Сестры направлялись полюбоваться новым домом Джейн и Чарльза, совершив удачную поездку по магазинам. Элизабет пришлось признать, что платье, которое они выбрали, было очень красивым, — а главное, оно было куплено на распродаже.
— Ну, вот мы и приехали, Лиззи. Что скажешь? — Джейн направила машину к подъезду трехэтажного коричневого дома в викторианском стиле, украшенного темно-зеленой отделкой.
— Ох, Джейн, какая прелесть!
Джейн просияла.
— Я не хотела, чтобы мы столько денег тратили на дом, но Чарльз настоял. И я должна признаться, что просто в восторге. О, и еще подожди, пока не увидишь задний двор. Это прекрасный дом для того, чтобы завести семью и растить детей.
Элизабет показала на красный BMW Z3, припаркованный у тротуара.
— Шикарная машина! Это Чарльз на ней ездит?
— Нет. Может, кого-то из соседей, хотя я раньше ее не замечала.
— А может, это сюрприз — подарок к свадьбе тебе от Чарльза, — сказала Элизабет, лукаво сверкнув глазами.
— Если честно, он все время пытается купить мне новую машину, но она мне не нужна. И, в любом случае, Z3, конечно, очень красивая, но она двухместная, а это непрактично.
— Но жизнь состоит не только из практичных вещей. На такой машине, должно быть, так здорово кататься! И что ты имеешь в виду — что тебе не нужна новая машина?
— Я люблю свою машинку. — Джейн ласково похлопала рукой по приборной доске.
— Но ты же не можешь всю жизнь на ней ездить.
— Она никогда не ломается, и у нее хороший расход бензина. И она в нормальном состоянии: несколько небольших царапин и обивка чуть потускнела, вот и все.
— А я-то думала, что все адвокаты — богачи и разъезжают на шикарных тачках. Но только не моя бережливая сестра.
Они вошли в дом, и Элизабет оказалась в просторной кухне с гранитными панелями и сверкающими белыми шкафами. По размеру она была почти такой же, как вся ее квартирка в Нью-Йорке.
— Это потрясающе!
— А ты видела, какой у нас холодильник — последняя модель! — Джейн выглядела, как маленький ребенок в рождественское утро.
— Замечательный, как и все вокруг.
Джейн показала Элизабет остальную часть дома. Комнаты были просторными и удобными, сквозь большие окна лился яркий солнечный свет. Задний дворик был довольно большим по городским меркам, и возвышающиеся деревья образовывали там уютный тенистый оазис. Элизабет выглянула во двор из окна хозяйской спальни и заметила каменистую дорожку, которая вела к буйству цветущей зелени в дальнем углу двора.
— Ой, какой красивый сад! Мы сейчас туда направимся?
— Только мне сначала нужно собрать кое-какие вещи, чтобы взять с собой на сегодняшний вечер и на завтра. Но почему бы тебе пока не спуститься и не полюбоваться садом? Я подойду через несколько минут.
Элизабет спустилась вниз и вышла через застекленные двери гостиной на террасу. Она замерла, услышав голоса, доносившиеся снизу, со двора.
— Все, что я говорю, Чарльз, — что тебе следует быть осторожным, тем более что ты знаешь ее всего каких-то три месяца.
— Уилл, мы это уже обсуждали. Она выходит за меня не ради денег, и мы с ней будем женаты всю жизнь, поэтому здесь абсолютно не о чем беспокоиться. Оставим это.
Уилл? Это, должно быть, Уильям Дарси! Сперва он оскорбляет Джейн в аэропорту, а теперь называет ее охотницей за деньгами?
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — В голосе Уильяма звучало сомнение.
— Конечно. Я люблю ее. — В голосе Чарльза послышались такое тепло и энтузиазм, что Элизабет он сразу понравился. — Подожди, пока ты сам ее увидишь, — я знаю, что ты ее тоже полюбишь. И я с большим нетерпением жду встречи с Элизабет.
— Элизабет?
— Сестра Джейн, подружка невесты. Она живет в Нью-Йорке. Мы с Джейн тут подумали, что если бы вы двое познакомились друг с другом поближе на свадьбе, тогда по приезде домой ты мог бы ей позвонить и…
Уильям резко прервал его.
— Чарльз, только не говори мне, пожалуйста, что ты попытаешься устроить из этой свадьбы свидание вслепую для меня. Ты же знаешь, как я это ненавижу.
— Но Джейн считает, что Элизабет может тебе понравиться. Похоже, она действительно совершенно особенная, и, как я слышал, она твоя большая поклонница.
— О, замечательно — хихикающая фанатка, повисшая у меня на локте. Как раз именно то, что мне нужно.
Элизабет закатила глаза. Не волнуйтесь, мистер Дарси. Вы только что свели к нулю все шансы, что я когда-либо повисну на какой-либо части вашего тела.
— Я сказал — поклонница, а не фанатка. А вообще, Элизабет тоже музыкальный исполнитель, как и ты.
— Да? — Уильям вложил невероятную дозу высокомерия в этот единственный слог. Элизабет покачала головой. У него такое гигантское эго, что удивительно, как у него голова не лопается.
— Элизабет актриса и певица. И еще она…
— Какого рода певица?
— Мюзиклы, Бродвей — в этом жанре. И вот мы с Джейн подумали, что раз вы оба музыканты…
Уильям фыркнул.
— Умение горланить простенькие мелодии в каком-нибудь бродвейском шоу меня не впечатляет. Вот если бы она пела в опере, тогда бы я назвал ее музыкантом.
Элизабет едва удалось подавить возмущенный вздох при этом замечании.
— Ну, это слишком элитарный подход. В конце концов, и ты мараешь свои утонченные пальцы классического пианиста, играя джаз.
— Джаз — это мое хобби, а не профессия, — ответил Уильям высокомерным тоном.— Кроме того, джаз требует мастерства и виртуозности. А обычную бродвейскую мелодию может спеть любой старшеклассник, если только ему медведь на ухо не наступил.
— Говори что хочешь, но я все равно считаю, что нужен большой талант, чтобы добиться успеха в музыкальном театре.
— А Элизабет добилась успеха?
Чарльз заколебался.
— Ну, насколько я понял, она неплохо выступает, хотя ты ведь знаешь, какая там конкуренция. Джейн говорит, что она играла в нескольких мюзиклах. Но, кроме того, она еще…
— Понятно. Значит, не добилась. А где она живет?
— В Нижнем Ист-Сайде. Джейн говорила, где-то недалеко от Деланси Стрит.
— И ты решил, что эта женщина мне подходит? Чарльз, будь реалистом. Ты ведь знаешь, какую общественную жизнь я веду.
— Несуществующую? — съязвил Чарльз.
Элизабет прикрыла рот рукой, чтобы заглушить смешок.
— Очень смешно. Мне приходится появляться на публике и посещать различные благотворительные мероприятия. Полубезработная хористка из Нижнего Ист-Сайда едва ли будет соответствовать моему социальному уровню.
Элизабет с трудом сглотнула, крепко сжав челюсти. Ей потребовалось все имеющееся у нее самообладание, до последней капли, чтобы удержаться от соблазна ворваться во двор и популярно объяснить Уильяму Дарси, куда именно он может засунуть свой драгоценный «социальный уровень».
— Уилл, ну почему ты так резко настроен против нее? Ты же ее даже еще не видел.
С каждой минутой Чарльз нравился Элизабет все больше и больше.
— И ты её еще не видел, поэтому я не понимаю, с чего ты так убежден, что она мне подойдет. Непохоже, что это мой тип.
— Ну ладно, ладно, если ты так упрям, то я бросаю все дальнейшие попытки сосватать тебя. Но, умоляю, будь хотя бы мил и вежлив с Элизабет в течение этого уикенда, хорошо?
— Разумеется. Я не сделаю ничего, что могло бы доставить кому-либо неудовольствие на твоей свадьбе, ты же знаешь.
Элизабет услышала шаги у себя за спиной. Она обернулась и увидела Джейн, которая шла через гостиную к террасе, держа в руках сумку с вещами.
— Лиззи, а почему ты здесь стоишь? — спросила Джейн. — Я думала, что ты уже давно гуляешь по саду!
— Шшшшш! Не так громко! — прошептала Элизабет, но было уже поздно.
— Джейн? Солнышко мое, я и не знал, что ты собиралась заехать! — Чарльз взбежал вверх по ступенькам, ведущим со двора на террасу. — Давай, Уилл. Поднимайся к нам и познакомься с моей девочкой.
Уильям подошел к подножию лестницы и взглянул вверх, на Джейн. Она показалась ему знакомой, но он не мог сообразить, где ее раньше видел. Затем слова Чарльза, сказанные ранее, всплыли у него в памяти: «Джейн поехала встречать сестру в аэропорт» — и куски мозаики вдруг сложились в одно целое с мучительной ясностью.
Аэропорт! Уильям подавил стон. Она подошла к нему не за автографом; она просто пыталась представиться. Это была естественная ошибка, с учетом обстоятельств, но она могла к этому так и не отнестись. Не могу поверить, что женщина, которой я нагрубил, оказалась невестой Чарльза. Могла ли сложиться более неловкая ситуация?
Затем Уильям вспомнил спутницу Джейн в аэропорту, и его смущение сменилось полнейшим смятением и растерянностью. Он взглянул вверх и увидел ее — она стояла рядом с Джейн, глаза ее яростно сверкали. Что ж, вот и ответ на мой вопрос. Только что сложилась еще более неловкая ситуация. Элизабет — та девушка с зелеными глазами, и она меня ненавидит.
Уильям медленно поднялся по ступенькам, размышляя о том, есть ли хоть малейший шанс, что расщелина Сан Андреас сейчас вдруг раскроется и поглотит его. К тому моменту, когда он поднялся на террасу, ему удалось справиться с собой и придать лицу отстраненное выражение. Чарльз между тем стоял, погруженный в оживленную беседу с Элизабет, рукой обвив Джейн за талию.
— Уилл, иди сюда и познакомься с этими очаровательными леди, — сказал Чарльз. — Во-первых, это — моя невеста, Джейн Беннет.
Уильям с облегчением увидел в глазах у Джейн сочувствие. Она протянула ему руку, которую он пожал. Он заговорил формальным тоном.
— Мисс Беннет…
— Пожалуйста, зовите меня Джейн.
Уильям кивнул.
— Джейн. Примите мои извинения.
— Вам не за что извиняться, Уильям. Вы просто не поняли, чего я хотела.
— Вы очень добры.
— Минуточку, — сказал Чарльз, нахмурившись. — О чем это вы?
— У нас с Уильямом состоялся короткий разговор в аэропорту, но он не знал, кто я. Он подумал, что к нему подошла поклонница.
Чарльз от души расхохотался.
— Так Джейн и была той хорошенькой блондинкой, которая, как ты решил, хотела попросить у тебя автограф?
— Да, — ответила Элизабет, метнув на Уильяма дерзкий, вызывающий взгляд. — Но мистер Дарси вел себя как истинный джентльмен, когда отказал нам, правда, Джейн? Он был сама доброта, сама любезность.
— Уильям, — поспешно прервала ее Джейн, — позвольте познакомить вас с моей сестрой, Элизабет Беннет.
— Хэлло. — Несмотря на ее ядовитое замечание, он заставил себя встретиться взглядом с Элизабет. И не припомнить, когда он в последний раз чувствовал себя, словно неуклюжий 14-летний подросток.
— Хэлло, — отрывисто бросила она. Ее глаза напоминали два холодных мерцающих изумруда.
Уильям тщетно пытался придумать, что сказать. Как назло, все мысли, проносившиеся сейчас в его голове, были в высшей степени неуместны. «У вас самые фантастические глаза, которые я когда-либо видел» — как это возможно? Или «Объясните, пожалуйста, почему мое сердце вдруг забилось сильнее, когда я увидел вас на верхних ступеньках лестницы?»
— Лиззи будет подружкой невесты, — вступила в разговор Джейн, прервав неловкое молчание.
Элизабет пристально смотрела на Уильяма, и в ее глазах читался надменный вызов, словно она ждала, осмелится ли он заговорить.
— Ну, тогда… гмм… я полагаю, мы будем часто видеть друг друга в этот уикенд. — Уильям понимал, что эта фраза прозвучала бессмысленно и глупо, но он все равно не мог придумать, что бы еще сказать.
— Полагаю, что так, — ответила она с лучезарной улыбкой. — Но я обещаю, что не буду просить у вас автограф, а также сделаю все возможное, чтобы не хихикать и не виснуть у вас на локте.
На какое-то мгновение легкий, жизнерадостный тон успокоил его, заставив поверить, что ее слова были всего лишь доброжелательной шуткой. Но облегчение было недолгим, когда он увидел, что ее глаза не улыбались. Он отвел взгляд, старательно пряча под бесстрастным выражением лица внезапную боль от осознания того, что она, должно быть, услышала его разговор с Чарльзом.
Элизабет повернулась к Джейн.
— Я думаю, что мы помешали мужчинам, прервав их разговор. Я уверена, что они вели очень содержательные беседы обо всем на свете. Почему бы нам с тобой не отправиться пока на квартиру? Мы увидимся позже, на ужине.
— Да, возможно, так будет лучше всего, — ответила Джейн, бросив на Элизабет смущенный взгляд.
— Чарльз, была очень рада познакомиться после всего, что я о вас слышала, — тепло улыбаясь, сказала Элизабет.
— Взаимно, Элизабет, — но меня бы гораздо больше устроило, если бы вы обе остались на ночь здесь вместо того, чтобы ехать на квартиру, — ответил Чарльз, привлекая Джейн к себе.
— На квартиру? — переспросил Уильям.
— У Джейн есть своя квартира рядом с парком Буэна Виста, — объяснил Чарльз. — Она жила там, пока не переехала сюда, и еще не успела ее продать. Они с Лиззи переночуют там сегодня.
— Ты же знаешь, что это плохая примета, если ты увидишь меня в день свадьбы до венчания. И как же мы этого избежим, если оба останемся здесь? — спросила Джейн, целуя Чарльза.
— Ну, ради такого случая я бы с радостью надел повязку на глаза, — ответил Чарльз, заключив Джейн в объятия для нового поцелуя.
Уильям наблюдал, как Джейн и Чарльз растворились друг в друге, на мгновение забыв об окружающих. Несмотря на некоторую обеспокоенность, которую он испытывал по поводу этого брака, Уильям вдруг почувствовал, что завидует очевидному счастью друга. Его глаза непроизвольно обратились на Элизабет, которая смотрела на влюбленных с задумчивым выражением на лице. Должно быть, она почувствовала его взгляд, потому что потом их глаза встретились, и ее лицо сразу посуровело.
Стоя в одиночестве на террасе в ожидании Чарльза, который пошел проводить Джейн и Элизабет до машины, Уильям осознал, что вел себя, словно томящийся по любви подросток. Он напомнил себе о профессии Элизабет, о ее молодости и адресе где-то в Нижнем Ист-Сайде. Пара выразительных зеленых глаз ничего этого не меняла. К тому же, хотя она и была довольно хорошенькой, ее нельзя было назвать красавицей, как ее сестру. Ей не хватало элегантности и утонченности, которую Уильям привык видеть в женщинах одного с ним круга. Не говоря о том, что ее саркастический язычок вовсе не был такой уж привлекательной чертой характера.
Он решил держаться с ней вежливо — вежливо, но отстраненно — до конца выходных. Затем он вернется в Нью-Йорк, где его будет отделять от нее невидимый, но высокий барьер, обусловленный его богатством и положением. Как только он вернется в привычное окружение, он с легкостью перестанет думать о ней. Уильям был абсолютно убежден в этом.
------
* — Известный гей-квартал в Сан-Франциско.
© 2006. Все права принадлежат автору